Возрождение Злобной Императрицы из Военной Династии

Глава 69.1. В неволе (часть 1)

— Шен Мяо?

— Именно, — Су Мин Фэн был немного удивлен поведением Ся Цзин Сина. Он неожиданно о чем-то вспомнил и рассмеялся. — Разве это не та молодая девушка, которую ты спас во время экзаменов академии? Можно сказать, что она довольно храбрая и не уродина. Вэй Цин действительно ребенок, который многого не ценит.

Он увидел, что Ся задумался, его это удивило:

— Эй, может ты влюбился в эту молодую леди?

Ся Цзин Син усмехнулся и, не смотря на Су Син Фэна, сказал:

— Ты действительно бездельник?

— Конечно, я бездельник, — Су Мин Фэн нахмурился. — Я сейчас «серьезно болен» поэтому не могу работать в суде и играть с кошками и собаками в резиденции. Ты тоже редко появляешься и очень сблизился с Гао Яном. Ты что-то от меня скрываешь?

Он хотел сказать, что их дружба крепкая, но так, как Ся Цзин Син рос один, то был очень загадочным человеком. Хотя он помогал ему в вопросах, связанных с семьей Су, но о Ся Цзин Сине Су Мин Фэн знал очень мало.

Ся Цзин Син бросил ему фрукт:

— Просто съешь его.

Похоже, что он просто не хотел продолжать этот разговор, но глаза Су Мин Фэна загорелись, на губах появилась горькая улыбка, но он так ничего и не сказал.

* * *

Вскоре после того, как семья Шен получила приглашение от семьи Вэй, Рен Ван Юнь попросила Сян Лань, чтобы та позвала Шен Гуя в Цай Юнь Юань.

После случая с Шен Цин, между Рен Ван Юнь и Шен Гуем сильно испортились отношения, они практически не разговаривали. В эти дни их отношения были такими же холодными, как лед.

В этот раз Рен Ван Юнь взяла на себя инициативу и попыталась проявить мягкий подход.

Одновременно зашли Цай Ю и Сян Лань, чтобы сообщить о Шен Гуе, Рен Ван Юнь сидела перед столом, а в ее глазах была меланхолия.

— Что ты хочешь в этот раз? — тон Шен Гуя был достаточно суровым. Изначально Рен Ван Юнь сильно поругалась с ним из-за Шен Цин, что было очень неприятно Шен Гую. Даже при том, что он восхищался Рен Ван Юнь за то, что она отлично справлялась со всеми внутренними и внешними делами, но он не был терпеливым человеком, не говоря уже о том, что он не позволил бы ругать себя.