Behind the mask of a smile.

Страх детства

Песня: The Neighbourhood – Afraid

— Уйди! - кричал я во весь голос на парня напротив. - Уйди из моей жизни! - дрожа всем телом, я упал на колени перед этим ублюдком и застонал. Я больше не мог держать это в себе. - Уходи, немедленно... - тихо произнёс я. Парень взялся за голову и потихоньку отходил назад, шепча: “Что ты творишь, Луи? За что ты так со мной? ”. Зейн врезался в стену и его ноги тоже подкосились. Он свалился на пол, с грохотом ударяясь головой. Я вздрогнул, но голову так и не поднял. Мне стыдно смотреть ему в глаза. Я не достоин таких красивых глаз... Ох, как же мне это надоело! - ЗЕЙН! - кричал я что есть мочи. - УБИРАЙСЯ! 

— Что ты делаешь, Луи? Я люблю... - он замолк. Я поднял свои голубо-серые глаза, наполненные слезами, и взглянул прямо в карие. 

— Что, Зейн?! - я злился. - Кого ты любишь? Того мудака, да? - он отвёл свой взгляд. - Да, я прав! Зейн, ты мне противен. Убирайся! 

Он просто встал и ушёл. Я застонал от сильной боли где-то внутри меня. Что-то словно разорвалось, разошлось по швам. Что-то внутри причиняло мне невыносимую боль. Я рыдал, как последняя тряпка, но что мне ещё делать?! Вы, блять, понимаете, что я люблю человека, которого только что прогнал? Нет? Я люблю этого придурка. Он... Он сказал, что не любит меня. Что наше расставание было делом времени. Я был в ступоре. Для него наши отношения с самого начала казались пустыми и лишёнными какого-либо смысла? Зачем так терзать мою душу и растирать в порошок сердце? Грёбаные ублюдки! Что за жизнь, блять? Сердце бьётся в бешеном ритме. Воздух в лёгкие практически не поступает. Вместо вздохов получаются хриплые звуки и сопение. Я подполз к гостиному столику и опрокинул практически всё его содержимое на пол, ища заветную коробочку с ингалятором. Чёртова астма. Глубокий вздох с помощью ингалятора и я снова плачу. Уже без опасений, что могу потерять эту никчёмную жизнь. Тихий стон сорвался с моих губ, когда я услышал звон исходящий из моего кармана. Телефон, а на дисплее была изображён входящий вызов от Лу (наша визажистка). Я попытался успокоится и вытереть все слёзы со своих щёк. Я мужчина! 

— А-алло, - дрожавшим голосом произнёс я. 

— Луи, всё в порядке или я не во время? - взволнованно произнесла она.

— Что ты, Лу. Всё хорошо. Просто фильм грустный очень был... - глупо соврал я. Молодец, Томлинсон! - Что ты хотела?

— Мне нужно, чтобы ты сходил в цирк с Люкси(дочь Лу), - я вздрогнул. - Ну что? Сможешь? - мои глаза расширились. - Луи?

— А? - я растерялся. - Нет, Лу... Прости, просто... - я замолк. Не буду говорить весь этот бред.

— Почему? - обиженно произнесла девушка.

— Я-я клоунов боюсь, Лу. - на том конце послышался смешок. - Эй! Не смейся! Это детская психологическая травма! 

— Луи, не будь ребёнком. Тебе 23 года и ты до сих пор боишься этих милашек? Они же такие смешные. Что такого плохого они смогли сделать нашему Луидзе? - хихикала она. 

— Я не буду этого говорить. Я боюсь Это вспоминать, - я нервно вздохнул. - Я никуда не иду. 

— Хорошо, всё замётано. Через час я привезу Люкси, и вы поедите в цирк за городом. Я скажу где это находится. Всё, целую. Пока, Луи!

— Нет! Стой, Лу! Послушай... - но тут в трубке послышались гудки. Что, блять, только что произошло? Я, конечно, люблю детей, но не цирк. До мурашек по спине я боюсь клоунов. Детские страхи, но они давят на меня. 

Мне страшно. 

День оставляет желать лучшего. Телефон опять начал тарабанить и в этот раз это был Зейн. Да что ему от меня нужно?! Я отбросил телефон подальше, туда же полетела и стеклянная ваза.

Пара капель крови упали на мою футболку, оставляя алые следы на белоснежной ткани. Я порезался, но как-то странно. Осколков я не трогал. Пока что не трогал. Крови как след простыл и раны нет. С каждой секундой я начинал всё больше и больше забываться, уставившись в одну точку. Я впал в мини кому, только мысленную. Я переваривал всё, что случилось со мной за последние полчаса. За это малое количество времени произошло больше, чем за всю мою жизнь!

Утихающие всхлипы разносились по квартире, отдавая эхом от стен помещения. Пустое помещение так и норовило давить на меня и показывать, что я в полном одиночестве, а мне хотелось кричать о том, что я знаю всё это. Я знаю, что теперь одиночество - это мой друг и соратник в ближайшее время замкнутости и боли.

Я не знаю, что меня ждёт там, в шатре.