За гранью

Часть 5

Молодой мужчина задумчиво отложил отчёт по игровому клубу, снял трубку телефона и набрал номер.

— Здравствуй, Коля. Как парнишка? В смысле какой? Тот, что я тебе в больницу привёз. — Мужская рука плотнее прижала трубку к уху. — Прогнозы делать рано, я понимаю. А кто он вообще? Как это "ничего не известно"? Это было два дня назад! И никто не спохватился? — Максим Викторович замолчал, слушая собеседника. — Да, ты прав. Видимо, никому нет до него дела. Ну а сам-то он что говорит? Молчит? Пока непонятно? Будем надеяться, что это не последствия травмы. Я заеду на днях. Ты же пустишь меня к нему?

***

— Как сегодня наш пациент? — в палату в сопровождении врача вошёл молодой мужчина и подойдя к Ванькиной кровати, присел на край, смотря на бледное хмурое лицо и широкую повязку на голове.

— Я Максим Викторович. Можно Максим, я ещё не старый. А ты? Как тебя зовут?

Ванька отвернулся и стал смотреть в окно.

— Ну вот. Я же говорил, — подал голос врач, стоящий рядом с кроватью. — Ладно, я в ординаторской.

Он ушёл и в палате повисла тишина.

.

Мужчина не торопился. Он молча сидел рядом, смущая паренька внимательным взглядом.

— Занятная штука — жизнь, — вдруг произнёс он негромко. — Делаешь добро другому, а оно бумерангом возвращается к тебе. Я спас тебя, а ты меня. Ты же слышал взрыв?

— С чего вы решили, что добро? — напрягаясь от усилий, произнёс парень голосом, хриплым от долгого молчания. Он перевёл на него взгляд, полный неприятия. — Кто вас просил спасать?

Ванька много думал последнее время, хотя мысли путались, и он часто не мог сосредоточиться. Дальнейшая жизнь пугала его. Вопреки предположению врачей он всё помнил, но испытывал категоричное нежелание говорить об этом. Пока он лежал на холодном полу заброшки не в силах подняться, чувствовал ледяные, липкие лапы смерти, он молил Бога, чтобы выжить, но сейчас... Сейчас он жалел, что остался жив. И этот щеголеватый хмырь ещё ждёт слов благодарности?

Максим Викторович растерялся.

— Ты можешь относиться к этому как хочешь, — резко произнёс он. — Но я хочу жить. И если бы не ты, я бы уже тут не сидел. Ты молод и глуп, если позволяешь себе говорить такое.