Жертва обстоятельствах (Закончено)

Осознание это горечь

Прошёл месяц. Целый месяц после всех событий связанные с работорговлей в Франции. Месяц, а это, между прочим, довольно большой промежуток времени, создающее пропасть между произошедшим и настоящем, которое успело пройти с этого момента и которое было промежуточным, что всё же соединяло их заново. Российская Империя давно уже вернулся назад к себе, почти в самом начале этого месяца, в Санкт-Петербург, в свой город, в свою столицу, находясь вновь на своих родных и любимых земель, по которым он всё время так безумно скучал, желая вернуться в привычную картину своих будних и даже успел отчасти вернутся к этой прежней, рутиной и знакомой ему жизни. Он снова начинал жить так, как он это привык делать за многих прожитых ему столетия. Находясь снова в своём любимом окружении, где он столько времени проводил, запечатлев всё в своей душе и всё с памяти может описать в самых мелких деталей своему собеседнику. Снова вблизи тех, к кому он за всё свое существование сильно привязался и с теми, где он будет рядом всю их жизнь, сопровождая и направляя их на истинный путь. Он снова со своими городами и со своим народом, с теми, кому он готов жизнь отдать без колебаний и долгих раздумий, если от него это потребуют. В целом, всё вокруг него, никак не смахивало на дело с работорговлей и походило больше на домашний уют родного дома, где можно спокойно расслабиться и нормально отдохнуть от всего на свете. Единственное, что напоминало ему о всех пережитых, парижских страстей всего их дела, так это все приготовления к предстоящему суду, который их, не в ближайшее время, ещё ожидает. Москва, Питер и он были днями на пролёт заняты последствиями этой истории. История, которая затянуло их в иной мир, подальше от их дома, где им сначала пришлось вжиться в новые роли и найти своё место в спектакле, где их будут проверять на прочность. История, которая заняла довольно большую главу, которая была в состоянии выйти отдельной книгой, отдельным томом. И история, где было много жертв, чьи души покалечились от чужих рук, как и душа самой Империи, где было много боли, страдания, отчаяние, но которая также смогла подарить и много нового, как теплоту, новые знакомства и воспоминания. Не только воспоминания, связанные со всей этой болью, но и тёплые воспоминания в связи с одной другой страной, который ему дарил нежность и заботу. Воспоминания связанные с Британией. Но сейчас не про это. Прежде чем поставить всему этому конец и уладить оставшиеся вопросы, у них ещё много времени должно пройти. Ещё много времени, прежде чем они смогут полностью закрыть эту главу в своей жизни, вместе с окончательным приговором суда захлопнуть книгу с громким хлопком, быстро поставить на полку и просто забыть про неё. Суд, который будет финалом всех дней их работы, где Империя выступает не только одним из многих пострадавших, так ещё и в качестве свидетеля, также у него нашлось место и в обвиняющей стороны. Лишь роль обвинённого и судьёй ему не досталась, был бы ему тогда весь комплект который имеется. И именно это количество всех возможных ролей скинула на него большое количество бумажной работы, как и много ответственности. А ему ведь ещё надо догонять пропущенную работу касающейся своей территории, которая так и не заканчивалась и лишь продолжала накапливаться с присутствием приготовлении к судебным разбирательствам. Приходиться сидеть допоздна, лишь бы заполнить ещё один договор, принять ещё одно решение и поставить ещё один указ. РИ надеялся, что быстро сможет отложить прожитое в сторону и снова наслаждаться своей жизнью, наслаждаться всем, что только можно, как в пример своими вечерними прогулками, где он сможет перекинуться несколькими фразами с прохожими, но его, почти, весь этот месяц мучает пустота в грудной клетке, какой-то неприятный осадок лёг за его сердцем, которое, к слову, тоже не могло успокоиться, горюя по непонятно чему. Блондин так и не понимал, почему, кроме спокойного сна, так как кровать казалась неестественно холодной, его в придачу покинуло ещё и чувство собственной полноценности, будто он потерял нечто важное в своей жизни, одну ключевую часть себя, которую вырвали, отобрали от него. Да что такое случилось с его отъездом? Ничего ведь не изменилось. Первая мысль была о том, что это из-за стресса, что ему снова из-за этого плохо, как и в тот раз, когда он перенервничал в Лондоне. Эта догадка заставило его закончить одним вечером чуть раньше, дабы слегка отдохнуть оставшееся время, но нужного результата это не принесло и ему это никак не помогло, хоть он и надеялся на то, что ему полегчает, хотя-бы на немного. Вздыхая царь мотнул головой, заново пытаясь сосредоточиться на своей работы, но мысли так и ворочались вокруг этих не свойственных ему и непонятных чувств. Если быть честным с самим собой и вернуться к началу, то после первой же недели в своём дворце, в его голове проскользнула мысль, что ему безумно хочется снова оказаться в Лондоне, хочется быть где-то рядом с королём. И сразу следом с этим в его груди вспыхнул такой тёплый огонь, при одной лишь мысли о Британии, чему он по началу никакого особого значения не предписал, даже не обращая никакого внимание. Оправдывал, искренне веря, он эти явления тем, что он очень благодарен Великобритании и хочет ему как-то вернуть подаренное тепло и заботу, который тот ему подарил, вот и вспоминает его с таким трепетом в груде и теплотой в животе. Омега находил всевозможные объяснения своим мыслям и отзыванию души, лишь бы не начать спрашивать себя, правда ли в этом причина кроется? Но чем больше дней проходило, тем больше этот, в начале приятно греющий огонёк, потихоньку начал вырастать, сжигая царя изнутри огромным пламенем. Русского всё чаще навешали мысли о Британии, да так настойчиво, что он подавшись им совершил нечто странное, не только в его собственных глаз так и с стороны не объяснимо и вызывает негодование. Он в один вечер второй недели, когда боль в греди лишь с трудом давала ему дышать, заварил себе кофе, хотя он особо и не пил его, и найдя в библиотеке книгу постарше, начал глубоко вдыхать этот полученный запах, пытаясь хоть немного воссоздать запах альфы. Конечно ему не особо удалось это сделать, так как аромат англичанина всё же уникальный в природе, но по крайней мере, оно нотками смахивало на британца и на время смогло притушить обжигающее пламя внутри него, слегка уменьшая боль, давая более менее спокойно заснуть после приличного времени. Славянин в этот момент был вынужден себе признаться хотя бы в том, что ему не хватало запаха второго в своей жизни. Запах к которому он так сильно привык, живя вместе с британцем под одной крышей чей запах он вдыхал каждую ночь в кровати дабы быстрее заснуть. С этого дня, он не мог иначе, как ставить кружки кофе и открытую книгу на свой ночной стол, чи запахи временно окутывали всю спальню, дабы ему удалось хоть как-то закрыть глаза и заснуть, хоть и не спокойным сном, но всё же заснуть. Российская Империя мучался так целый месяц, прибегая к самообману, лишь бы заполнить появившуюся пустоту внутри себя на как можно дольше и быть в состоянии работать продуктивно. Он всё это время как-то справлялся с самим собой, у него до сегодняшнего дня хватило терпения выстоять все эти мучения, но он не железный и медленно начал сдаваться, задыхаясь от напряжении. У царя это самое терпение уже трещить по щвам, выводя его на злость, агрессию, отчаяние и грусть. Не выдерживая жар внутри себя и секунды дольше, он всё же всхлипывая столкнул в коротком порыве гнева все листья с своего рабочего стола, наблюдая следом за тем, как они медленно, кружась в воздухе, летят на красный ковёр, создавая характерны им звук шуршания. Зря он это, конечно, сделал, ему не стоило терять над собой контроль, так как вернуть его назад будет довольно сложным в такой ситуации. Придётся ему ещё и порядок заново наводить, что он честно говоря особо и не желал делать. Злясь сейчас в придачу ещё и на самого себя, Империя сложил руки перед собой на столешнице и уткнулся следом в них, тяжело дыша в попытке успокоиться. Он спрятался на время от всего на свете, от внешнего мира, от своей комнаты, от данной ситуации и даже отчасти от самого себя. Всё это, лишь бы не думать об этом сейчас и дальше. Тяжело вздохнув блондин попытался успокоиться и вернуть ускользнувшую между пальцами власть над собственными эмоциями себе назад. Эмоции которые скакали вверх и вниз, из одного места в совершенно другое, удивляя своей интенсивности. Воздух с таким трудом проникал в его лёгкие и так тяжело покидал его заново при выдохе, что появилось чувство, будто он вот-вот задохнётся. Не знание того, что делать с самим собой и как это всё прекратить, желательно как можно скорее, заставило его, всё же, задумываясь попытаться найти решение. Голубоглазый подсознательно прекрасно понимал, что он так с ума сходить из-за короля, но он ещё не до конца осознавал, как это с ним связано, почему это с ним сейчас происходить и по какой именно почве это с ним случается.
-Ну что же со мной происходить?- взвыл отчаянно славянин, вытягивая красную ленту, которой он сегодня утром себе завязал высокий хвость, из своих длинных волос, позволяя светлым прядям упасть вниз по его плечам, будто золотые волны, дабы следом зарытся в них пальцами своей правой рукой- С ума схожу-
Вновь вздыхая, чувствуя, как слёзы не удержались и всё же начали заполнять глаза, размывая всё перед носом, Российская Империя взглянул на ленту в своей руке. Не особо широкая, но длинная, красная ткань, которая слегка отражает мерцающий в ней свет. Он часто использовал ленты, чтобы сделать себе причёски, ему они очень нравятся и другим, по всей видимости, тоже. Но это сейчас не важно. Как же он устал справляться с своими эмоциями, которые бунтуют внутри него словно ураган. Стоило первой слезинки покатиться вниз по щеке, оставляя после себя в напоминание мокрую дорожку, как царь вместе с ней отпустил и следом ленту из своей руки, наблюдая за траекторией падающей ткани, он снова жалобно всхлипнул. С каждой слезой из него выходили всё больше всхлипов, которые со временем отзывались болью и комком в его раздражённом горле. Он больше не может, слишком сильно устал от всего происходящего с ним в последнее время. Чем дольше ему приходилось терпеть этот внутренний пожар, тем больше он сгорал в нём заживо, корчась от душевной боли и мучения, словно его схватили какие-то чёрти за ногу и разом унесли сквозь землю в его собственный ад, откуда ему предстоит выбраться по раскалённой дороге. Может его успокоить запах кофе? С всхлипом блондин встал с своего нагретого и уютного места, где он просидел с утра пораньше до глубокого вечера, чувствуя огромное раздражение в теле и от всего на свете вместе с слабостью в затекших со временем конечностях. Устал. От всего устал. Он, конечно, успеет обо всём ещё, как минимум, сто раз пожалеть, но он всё же поддался своей импульсивности и с злым выражения лица скинул последние вещи со стола, услышав в результате своих действий хлопки об пол, когда следом полетели и лежавшие книги. Смотря на бардак, который он устроил рядом у своего стола, чувствуя от этого некое довольство, он на этом не остановился и скинул уже со стоявшего неподалёку комоде все книги. Тяжело дыша, славянин разглядывал дорожку хауса из листьев и книг, понимая, что всё это надо будет ему прибрать, но его это сейчас никак не расстраивало. Сев на колени, РИ начал рыться в книгах, поднимая одну за другой, но не для того, чтобы их убрать на место, совсем не из-за этого. Он смотрел, что это за книги, чтобы следом кинуть их подальше от себя, да с такой силой их швырял, что они бились об стену, создавая лишь больше шума вокруг всего этого вандализма.
-Ой боже, что случилось?- ахнул тихо вошедший город, услышав ещё в коридоре все эти подозрительные звуки, которые его не плохо так насторожили и подбегая к своей стране он присел рядом с ним на одно колено- Ты в порядке? Поранился?-
-Я в полном порядке- всхлипнул Российская Империя, снова с всего размаха кидая толстую книгу с вступившим в силу законами ещё сорок лет назад в другой конец своей рабочей комнаты, даже не обращая никакого внимания на Санкт-Петербурга, который с волнением старался перехватить его дрожащие руки, пока тот не успел швырнул следующую книгу, но он слишком сильно увлёкся, да и не особо хотел отвлекаться, от своего дела, чтобы уделить столице каплю своего время.
Питер крепко сжал непослушные руки поменьше, удержива тех на месте и принюхавшись к кислому запаху ягод, который наполнил всё помещение, он смотрел синими, глубокими глазами на второго- Что случилось? Что тебя расстроило? Ну всё, не надо плакать-
-Я в порядке- повторился голубоглазый, пытаясь освободить своих конечностей из тёплых рук своего города, начиная уже злиться и на того за проявленную наглость- Я не поранился. Отпусти меня сейчас же, я ещё не закончил-
-РИшка, пожалуйста, посмотри на меня, хотя бы на секунду- Санкт-Петербург не на шутку начал беспокоиться насчёт омеги, желая тому помочь он хотел привлечь его внимание к себе и отвлечь того от неважно что страну так расстроило.
Тяжело выдыхая Империя с явным недовольством поднял свой взгляд, сверкая с болью и злостью в глазах на свою столицу, который ему сейчас очень сильно мешает- В чём дело? Тебе что-то понадобилось?-
-А теперь отпусти эту книгу и полностью повернись ко мне-синеглазый не обращал внимание на заданные вопросы и крепко выдерживал чужой взгляд, посвящая всё внимание на то, чтобы оказать своей стране нужную помощь.
Позже Санкт-Петербургу придётся об этом поговорить и с Москвой, дабы тот и просветил остальных городах в произошедшем, чтобы и те приглядывали за царём своим краем глаза и время от времени заходили пообщаться с ним. Чутьё подсказывало альфы то, что голубоглазого в ближайшее время не стоит оставлять слишком долго с своими мыслями наедине, дабы не рисковать очередной истерикой. Российская Империя выдохнул с тяжестью весь имеющиеся в лёгких, где мышцы с таким трудом поддаются напору, жизненно важный кислород, вдыхая с трудом новую дозу воздуха. При выдохе Империя, пристально вглядываясь в второго, разжал пальцы, давая книге выпасть из его рук и медленно повернулся всем телом к русоволосого, явно говоря языком своего тела, чтобы тот сейчас не шутил с ним без повода.
-Молодец- подбадривающее улыбнулся русский город, притягивая к себе свою любимую страну в крепкие и тёплые объятия, тыкая того носом себе в изгиб шее, давая тому вдохнуть успокаивающий запах юных ёлок, попутно поглаживая того одной рукой аккуратно по спине, а другой тот медленно пропускал пряди волос посветлее между своих пальцев.
На короткое мгновение всё внутри царя натянулось в недовольстве и в возражение таких действий, но также быстро он размяк, громко и разбито всхлипнув, прежде чем прижаться к своему близкому городу и закрыть глаза, откуда покатились последние слёзы которые у него остались.

Автор/Нат: Всем приятного чтения!