Нормальная жизнь

Глава 10 / Помошник

"Бордовый механизм в груди моей,

Зачем стучишь, так громко и так рьяно

Во мраке сумерек и сонным утром рано

Вздымаясь смело над толпой лучей?

Лежу и слышу пламенную рать:

За стуком стук средь боевого зова

Ты победишь! И все начнется снова

Смертельный бой, победа и опять.

Вдруг кто-то за орущею толпой

Пожав плечами, спросит у вождей

«За что мы бьемся?» тишь, а вслед за ней -

Продолжится незавершенный бой

К чему война общений и немот?

Война со смертью, все слоняющейся рядом

В конце концов ведь та в тебя снарядом

Из самой дальней точки попадёт!

Но ты упрямишься, твой спутник - героизм

Его послушав ты идёшь в атаку

Твоё оружие одна сплошная драка

А жизнь твоя - военный механизм

Но веришь ты, и верю я, поди

Что наша битва вовсе не напрасна

Ну что ж, воюй! Отчаянно и страстно

Бордовый механизм в моей груди"

***

Измазанные кровью на бархатном диване лежали мои руки, прикрывая холодную правую кисть Лизы. Я сидел. Сидел около двадцати минут и пялился в настенные часы. Думал о том, что теперь придется все это мыть, да еще и тело нужно куда-то девать.
Меня пугали мои мысли.
Я думал о чем угодно: о том, можно ли очистить кровь от дивана, о том, как быстро начинают разлагаться трупы, но я не думал о самом главном: о том, что я только что сделал.
Измазанный бордовой помадой вперемешку с кровью рот замер приоткрытым, а с него на мои джинсы стекала тонкая струйка красной вязкой жидкости. Ее глаза были прекрасны. Когда-то я услышал от своего дяди, то после смерти у трупа может изменяться цвет глаз, я решил проверить это. Долго смотрел в ее пустой, зависший на мне взгляд и наблюдал: изменит ли ее радужка цвет.
Лиза была неплохим человеком, наверное.
С другой стороны, смог ли бы хороший человек так бессовестно разыграть и без того психически нестабильного человека? Я так не думаю. Ты тварь, Лиза. Бездушная тварь и заслужила на такую унизительную смерть. Вскоре, когда за окном стало совсем темно, я начал догонять что случилось. Первым делом я снял покрывающую журнальный столик персиковую скатерть и вытер ею руки. Хорошенько вытер. Затем бережно снял с себя тело Лизы и уложил на пол.
Любишь цветы говоришь?
Ты сама, как цветок - после смерти не менее прекрасна.
Она смотрела на меня.
Мои руки стали трястись, дрожь постепенно передавалась в другие части тела и сейчас я стоял над трупом своей подруги - потерянный и разбитый и не верил в произошедшее. Вокруг все стало плыть.
Это прошлое или будущее?
Это вчера или сегодня?
Это, Винсент, переломный момент. На этот раз взаправду.
Ты больше никогда не проснешься с чистыми руками, хоть бы ты помыл из отбеливателем.
На миг я почувствовал себя Богом.
Словно я решил убить ее - и вот она, мертвая, холодная - лежит и подчиняется моему приказу продолжать быть такой.
Тогда в моей голове было много мыслей. Они приумножались с каждой минутой, проведенной в этой злосчастной гостинной. Вскоре они вовсю кружили в моей голове, как мухи вокруг выгребной ямы.
Я упал на колени.
И потерял сознание.

Бессознательное состояние продлилось недолго - уже через полчаса я очнулся, покрутился на ковролине и повернувшись вправо увидел застывшие стеклянные глаза Лизы. Придерживаясь рукой за диван, я встал. И позвонил Отто.
Я решил, что он сможет мне помочь.
И я оказался прав.

***

Примерно через час на пороге дома (слава Богу Лиза жила в частном доме и соседи сверху или снизу не слышали этих истошных криков!) стоял Отто в черной кожаной куртке и смотрел на меня исподлобья.
"И зачем ты меня сюда вызвал?"
"Ну ты ведь таксист, правильно? Вот и доставишь мою подружку в нужное место..."
"Так а чего сама не вызвала..." - Спросил Отто, войдя в комнату и тут же застыл, не успев договорить. Его глаза налились красной краской - он в бешенстве взглянул на меня. Стиснув зубы, Отто пробурчал:
"Это что еще за херня?"
***

В машине мы ехали молча. Я сидел на заднем сидении.
Время от времени Отто посматривал в зеркало внутри салона и когда мы стыкались с ним взглядами, свой он тут же отводил.
"Куда мы ее везем?" - Развеял тишину я.
Сначала Отто ответил мне молчанием.
"В Санхильский лес... Я всех своих туда довожу"
Я один глазом глянул на багажник. Там, едва освещаемый дорожними фонарями поблескивал черный пакет.
"У тебя всегда с собой все необходимое?"
"Ты понимаешь, что ты можешь оказаться сейчас рядом с ней, если не замолчишь?"
Я кивнул.
"Ты прав, извини. Но все же..."
"И давно ты в курсе, Ван Гог?"
"В курсе чего?"
Отто снова глянул в зеркало.
"В курсе моих дел"
"Ну... Как-то я услышал твой разговор с каким-то громилой в коридоре, и тогда знаешь, два плюс два в голове...Мне больше интересно, почему, занимаясь перевозкой "специального груза", ты вдруг решил помочь мне с жильем и поселить меня рядом с собой?... Погоди, погоди..."
"Нет, нет, нет, Винни, это не то, что ты думаешь!"
"Чтобы в случае чего ты спихнул все на меня!"
Отто дал по тормозам, встал у обочины, потушил фары и обернулся ко мне.
"Что ты несешь? Я никогда бы так не поступил!"
"Тогда зачем тебе я? Просто помочь решил?"
"А если и да, то что?" - Заорал Отто. Он был не в себе. Затем он что есть силы бахнулся головой о руль. Зазвучал гудок, Отто тут же оторвался от руля и откинул голову на сидении."
"Ты идиот, Винни. Сам хоть понимаешь, что натворил?"
"Ты творишь такое каждый день! Я нашел голову у тебя в морозилке!"
Отто побледнел.
"Ты рылся в моих вещах?"
"А что по твоему я должен был делать когда в квартире ужасно воняло трупами?!"
Мы замолчали.
"А что с ней-то?"
"Слушай, Ван Гог... Я никогда никого не убивал. Моя задача - просто перевозить тела. И точка."
Я сглотнул.
"Совсем никого?"
"Нет, блин, почти никого!"
"А я вот убил..."
Отто тяжело вздохнул.
"...Убил... Что же ты натворил, Винни? Что она тебе сделала?"
"Соврала мне, страшно соврала"

***

До этого вечера я бы никогда и не подумал, что способен на такое. Сегодня мне удалось открыть ту кровожадную часть своей личности, которая пряталась много лет за чувством ответственности, вины и другими. Сегодня я заново познакомился с собой.
И это знакомство мне понравилось.
Надо же, - убиваешь кого-то случайно и мучаешься всю свою жизнь, убиваешь кого-то специально - и чувствуешь невероятный кайф.
Какое же я все-таки странный.

Лиза навсегда осталась отдыхать среди деревьев в тихом Санхильском лесу. Вдали от глаз, вдали от цивилизации. От ее могилы открывался замечательный вид на заснеженные холмы, на те, на которые на днях мы завороженно смотрели с Айвори. Я был рад за Лизу.
Теперь ей наконец спокойно.
Теперь мне наконец спокойно.