Возвращение в "Ласточку"

Береги свои руки, Володенька

— Юла! Юлаааа! - кричал Олежа где-то на улице.
Володя открыл глаза и резко сел на кровати. И сколько же он спал? Отряд давно бодрствовал. Неужели Юра его не разбудил?
В какой-то момент комсомолец подумал, что его возлюбленный — сладостный сон, мираж, не более, если бы не очередной вскрик маленького Олежи:
— Юла! Катя не отдаёт мне мой галстук!
Юноша покосился на окно, пытаясь понять, что вообще происходит. Сначала никого не было видно, но в следующую секунду перед лицом Володи появился пара карих глаз.
— доброе утро, Володенька. - произнёс молодой вожатый, сдувая прилипшую прядь волосы со своего лица. Но она и не думала двигаться с места.
"Неужели бегал много?" - подумав об этом, Давыдов нахмурился.
— Конев, ты почему меня не разбудил? - проговорил темноволосый юноша с ноткой серьёзности в голосе, на что Юрка только фыркнул.
— Конев! - передразнил юноша, — ты снова выглядишь...помятым, что ли. Я подумал, что тебе нужен небольшой отдых. - подытожил Юра и улыбнулся. - переодевайся и пошли строить отряд на завтрак, а то они сейчас меня съедят. - попытался отшутиться юноша и тут же прикрикнул, но вовсе не на Володю, а на кого-то из детей. — Пчелкин! Не трогай сирень! Я все вижу!
И Конев убежал, видимо, к сирени. Давыдов закатил глаза, но делать нечего, стоит потихоньку вставать.
Он представлял, как Юре сейчас трудно справиться с этим непослушным отрядом: одно дело, приходить к ним, да и запугивать страшилками, другое — выполнять полноценную роль вожатого. Сам же Володя занимался этим не из-за особой любви к детям. Для него вожатство — полезный опыт, которого, как казалось его маме, не хватало юноше.
Переодевшись, комсомолец покинул домик вожатых и строго оглядел весь отряд. Под его взглядом, все девочки и мальчики, и даже сам Пчёлкин, затихли.
— Так, строимся по парам и идем в столовую. Раз-два! - прикрикнул юноша и все, чуть ли не моментально, исполнили его просьбу. Видимо, поняли, что невыспавшегося вожатого лучше не злить.
Несмотря на то, что сегодня Володя поспал чуть дольше, чем обычно, организм все равно требовал большую дозу сна, чтобы уж точно быть способным что-либо сделать.
Когда довольные дети сели за трапезу, комсомольцу оставалось время лишь на наблюдение и на усмирение отряда. Как бы сильно ему не хотелось есть, позволить себе такое удовольствие Володя не мог. Как только он отвлечется хоть на секунду, дети тут де начнут кидаться друг в друга едой или душить галстуками.
Желудок требовал хотя бы небольшой порции еды, а мозг — сна. И зачем же он снова пошёл работать в этом лагере? Одного раза было вполне достаточно. Взгляд зелёных глаз смотрел через линзы очков на юношу, сидящего в отдалении. Тот медленно съедал свою порцию, иногда с тревогой поглядывая то на Володю, то на отряд. Он был единственной причиной сейчас, чтобы не убежать с этого "поля боя".
Когда все дети поели и отправились на улицу с Ириной, чтобы немного прогуляться. Девушка с радостью приняла еще один отряд на себя и, на удивление, все её слушались. Но надолго ли это?
Комсомолец обессилено сел на стул, откидываясь на его спинку. У него было от силы свободных минут десять, если не меньше.
На плечо легла чья-то теплая ладонь. Володе не нужно было открывать глаза, чтобы понять, кто это был.
— Володь, ты совсем ничего не ел. - прошептал приятный и такой родной голос.
— Ничего страшного. Ты же понимаешь, что их нельзя ни на секунду оставить одних, а то будет гора трупов и...Пчелкин. - хмыкнул комсомолец и начал потирать ладонями лицо, глаза, приводя себя в чувство.
— Ты же мог попросить меня посидеть с ними! - приятный голос тут же принял нотки серьёзности и беспокойства. Юноша осторожно ткнул пальцем в плечо Давыдова. - Волоодь, — протянул он, — поешь!
Перед комсомольцем тут же оказалась тарелка с кашей и зеленое яблоко.
— Не стоило, правда, я...
— Ешь! - почти прорычал Юра и тут же стушевался переминаясь с ноги на ногу. - извини...просто поешь, хотя бы немного. Тебе нужны силы, а то скоро замертво упадёшь, не думаю, что дети должны лицезреть такую картину.
Конев сел напротив темноволосого юноши, медленно жуя ещё одно яблоко. Володя мысленно проклинал заботу бывшего пионера. Почему же он все-таки не прошёл мимо этого? Зачем сохранил для него порцию?
Под тяжелым взглядом карих глаз Володя не хотя потянулся за ложкой и начал набирать в неё кашу. Отправив ее в рот, он начал медленно жевать.
— можешь не смотреть на меня так, будто я преступление совершил. - прошептал Володя, вновь опуская ложку в горячую еду.
Юра поднял руки вверх и отвел взгляд. На душе стало легче.