ЗВЕРОЧЕЛОВЕК

ДВА ПОСЛЕДСТВИЯ СКАЗАННОГО

— Теперь моя очередь. Всё очень просто, чтобы разрушить заклятие, вам нужно найти сердце Феликса.

— Он живёт без сердца?! - изумился Макс.

— Он обменял его на это проооклятие, - осуждающе махнула рукой Оракул. — Да не удивляйтесь так, у нас и не такое возможно.

«Верим...» - поджали нижнюю губу Джулека и Маринетт.

— Где мы найдём это сердце?

— ЛЕДИ БАГ укажет вам дорогу... - сказала белая девушка и прикоснулась броским взглядом к серёжками Маринетт.

— Что это значит? - спросила брюнетка.

— Вы сами должны выяснить.

Сами... Не опять, а снова.

— А можно точнее! - не выдержал Лука.

— НЕТ. И будет лучше если вы сейчас уйдёте. Пока. Это. Ещё. Возможно, - зловеще улыбнулась предсказательница.

Подростки переглянулись, и подошли к выходу из этого белого пространства. Но не тут то было...

— Хлоооя, - с широкой улыбкой остановила блондинку Оракул. Это был плохой знак, очень плохой.
Обычно серые зрачки предсказательницы стали с золотой окантовкой, отовсюду послышался шёпот. Оракул упёрлась взглядом в Хлою и около её ног стал собираться густой, на этот раз темный туман, он засасывая словно в воронку, довольно быстро поднимался выше, как вода в стакане. Блондинка перестала чувствовать собственные ноги:
— Что ты делаешь?!

Вся компания ахнула.

— Хлоя! Нет!! - выкрикнула Джу.

— Прекрати, ты что творишь?! - Лука посмотрел на ведьму.

Но белая девушка не обращала внимания, её широкая улыбка постепенно сползала с лица, но лишь потому, что она сосредотачивалась на колдовстве.

— Ты соврала?! Хлоя! - догадалась Маринетт.

— Конечно нет!!! - отрезала блондинка, пытаясь отогнать от себя удушливую влажность. Ведь убежать она уже не могла.

— О-пять врёт, - скучающе заметила Оракул.

— Нет, перестань!!!... Ладно, я сказала неправду... Мой самый большой страх остаться одной, без друзей!!

Хоть Хлоя и выговорилась, ситуация лишь всё больше накалялась с каждой секундой. Девушка чувствовала, что голова сейчас взорвётся, а тело наоборот — она уже чувствовала себя только выше груди, будто остальную часть тела отрезали под наркозом, поэтому нету боли. Чувство, скажем так, не из приятных.