Любимый преступник

2. Любовь по контракту

Грань между грубостью и лёгким флиртом становится чрезвычайно эфемерной, когда напиваешься.

Cecilia Ahern

***

Поворачиваю металлическую задвижку и широко распахиваю дверь, видя напротив совсем не отца. Мгновенно меняюсь в лице и чуть сдвигаю брови к переносице, переступая через порог. А в пол дюйма стоит тот самый мужчина, который поддержал меня в машине прошлой ночью.

— Как ты узнал, что я живу тут? — сжигаю юношу дотла злым взглядом, захлопываю входную дверь, ощутимо меняя тон голоса, — Ты следил за мной? Я вроде ясно дала понять, что больше не пойду с тобой на контакт, — произношу строго и серьёзно, ведь адекватный человек после такого не стал бы следить за девушкой, и вечером заявляться к ней в квартиру.

А страшнее становится от того, что отца нет рядом, и я наедине с ним, стоящим в непонятках и ступоре точно так же, как и я, находясь на лестничной площадке в одиночестве, и когда вернётся папа – неизвестно. Сам так же заламывает брови и принимается сверлить вопросительными, недоуменными глазами в ответ, резко отводя взгляд. Сложно упустить цвет его глаз. Фиолетовые, как аметист. Завораживает.

— Я, кажется, ошибся, милая леди.

Он, о чём-то задумавшись, разворачивается и шагает в сторону лифта, двери которого раздвигаются, и из него выходит отец, в ту же секунду пересекаясь с мужчиной. Нависает напряжённое молчание и начинается перекидывание вопросительных взглядов друг на друга.

— Пап, не бери в голову, он уже уходит, — быстро подойдя к отцу, беру его под локоть и веду к дверному проёму, заводя внутрь, — Это промоутер, — уверенно заявляю, всё так же напряжённо глядя на мужчину, смотрящего то на меня, как на смерть, то на мраморную плитку в прихожей, — Уже больше семи часов, где мой муж?

— Мэй, всё нормально? — отец сдвигает брови не хуже нас двоих и распахивает ранее прикрытую мной дверь, переводя взгляд на гостя, — Вот же он.

После озвученного резко поворачиваю голову в его сторону и вытягиваюсь в лице, полностью расслабляя его.

— В каком смысле? — взгляд вновь приковал отец, обменивающийся с юношей рукопожатием.

— Да. Господин Хайтани, — мужчина раздевается и вешает смокинг на вешалку, убирая его в шкаф, — Скажи, а что тут происходит?