Край неба, угол моря

18. Перед любовью не грех и преклониться

— Как же ты бесишь!

Линден был готов разорвать ничтожество, ползающее у его ног.

— Из-за тебя и твоих амбиций погибло столько хороших людей, столько судеб было сломано, вещи, которые нельзя исправить. Ты понимаешь, что натворил?

— Аааааааа! — закричал Себастьян, — убей, убей же меня... разве ты недостаточно злишься?

— Что? Смерти хочешь?

— Да! Убей меня, моя жизнь хуже, чем в аду, я практиковал темные техники и отделял душу от тела, чтобы меня не могли поймать. С тех пор мой разум помутился... а тело разрушается...

— Я не дам тебе того, что ты хочешь, ты не заслуживаешь на последнюю просьбу... обвиняешь репликанта в смерти отца, но ведь это ты... ты впустил в дом змею...

— Все так, все так! Ну же... сжалься, оборви мои мучения... — скулило чудовище на земле. В грязной оборванной одежде, жалкий и ничтожный.

— Раз так хочешь умереть, почему не прыгнешь со скалы?

— Я пробовал! Я пробовал! Не выходит! Я проклят, жить и мучиться!

Линден вздрогнул, чувствуя полчища ледяных мурашек на затылке.

— Забери мою жемчужину, — еле слышно сказал человек. — Я не могу от нее избавиться.

— Не можешь?

Мужчина покачал головой.

— Забери и отдай кому-то достойному, пусть его жизнь принесет пользу.

— Я выполню эту просьбу, но ты понимаешь, что это больно?

— Жизнь боль, смерть боль, везде боль, — человек ползал на четвереньках, как и его собака.

Линден поморщился.

— Сначала отдай мне крылья, — настоял он.

— Они там, они там, в доме, за дымовой трубой, — повторялся и пресмыкался Бас...

Линден решительно вошел в убогую лачугу и нащупал за дымоходом продолговатую коробочку, гладкую на ощупь, как тщательно отполированное дерево. Он вытащил ее и вышел во двор. Коробка была очень похожа на ту, в которой лежала маска времени.

Тот же период, тот же мастер, тот же автор лежащего внутри артефакта.

— А теперь, теперь, ты заберешь ее? Она мучит меня, она говорит со мной, — пронзительно голосил человек и хватал его за сапоги.