Иокогама, январь.
В начале января в Японском городе Иокогама впервые за долгое время выпал снег. Белый снежок, как крупа падал с неба.
Накахара стоял и наблюдал за паданием снега, что путались в его рыжих волосах. Шляпу он держал в руках, осторожно сжимая от нервов.
- Эй, Шляпник, замёрзнешь. Заходи в дом,- со спины к рыжему подбежал Дадзай. Он спрятал перебинтованные руки в карманы своего чёрного плаща, дабы не замёрзли от небольшого холода.
- Иду, иду, мумия паршивая, - последнее слово Чуя сказал себе под нос и зашёл в дом за Осаму. Небольшой домик располагался на окраине Иокогамы. Снаружи дом был нежно-белый , а внутри был в серо-чёрных тонах.
Чуя и Дадзай не переносили друг друга, но и в разлуке им было тошно, поэтому, они приняли решение жить вместе. Их отношения не были похожи на любовные, романтические, или что-то в этом роде. Скорее всего, они просто хотели уединится от мира, что они так невзлюбили.
Дазай сидел на диванчике по середине комнаты и вальяжно раскинув ноги на стол, попивал чай.
- Ты в последнее время очень задумчив друг мой, что тебя беспокоит? - Дадзай повернулся к Чуе, что стоял в коридоре и тупо смотрел в одну точку. Осаму поставил горячий чай на стол и сложил руки на груди.
- Как-будто тебя это беспокоит.
- Да.
-Нет.
Накахара и вправду ходил задумчив, часто думая о людях, о их сущности. Хоть Чуя и понимал, что никогда не поймёт обычных людей, не таких как он. С даром.Чую напрягало то, что он стал членом Портовой Мафии. Он даже не надеялся на это все, его просто поставили перед фактом о том, что он будет в Мафии. Боялся ответственности.
Накахара снял плащ и обувь, и прошёл к Осаму.
- Надоел, отстань от меня, - Чуя присел на другой конец дивана от Дадзая и поджал ноги к себе под подбородок. Сейчас он выглядел как кот, которому не дали поспать, поэтому он и злится.
Дазай специально лёг возле ног Чуи , и ехидно заулыбался. Чуя пристально петлил взглядом стену.- Не хочешь говорить, ну и не надо, зануда-а-а-а, - протянул Осаму и быстро встав, убежал на второй этаж дома.
«Кретин» - подумал Чуя.
***
Когда Дазай ушёл из Мафии, Чуя не ходил на «работу» около месяца, попросив Мори об небольшом отпуске(который затянется на пол года)
***
Чуть ранееЧуя стоял на крыльце дома и ждал Осаму, боясь, что он не придёт. Только вчера сообщили о уходе Дазая, с того момента он не появлялся в доме. В тот же вечер Накахара и напился, не понимая зачем, и почему. Он привязался к Дазаю, будто ища в нем невидимую поддержку, которой не было, но была уверенность в себе.
Накахара увидел чёрную машину, которая подъехала к дому и из неё вышел Осаму. Он выглядел как обычно, без всяких эмоций на лице. Он, заметив Чую немного растерялся, но пошёл к дому. Дадзай хотел пройти мимо Чуи, но тот, схватив напарника за плащ остановил его.
- Ты предатель, Осаму, - сквозь зубы, со всей злостью сказал Чуя. Дадзай своими холодными глазами, кажется даже не предал словам Накахары смысла.
- Чуя, ты всё усложняешь, - Дазай пытался пройти в дом, чтобы забрать свои вещи, но Чуя попытавшись использовать свой дар, не смог этого сделать. Дазай коснулся щеки Чуи и обнулил силу, смотря ему в глаза. Без дара Чуя не могу ничего сделать Дадзаю, он был опытней.
- Нет, скумбрия, не усложняю. Это ты - просто кретин! Ты не можешь все так бросить...
- Ты что, привязался?
- Да, Осаму, я привязался, ты учил меня, а тут просто взял, и бросил, - Чуе пришлось сильно поднять голову, чтобы смотреть прямо в душу парня. Глаза рыжего блестели от слез, а Осаму просто стоял и не подавал эмоций.
- Мне ни капли не жаль своего решения, - выпалил Осаму. Чуя немного отшатнулся от услышанных слов. Он понимал, что Осаму - это ужасный человек, который убивал и пытал, но сейчас это было что-то на грани сознания Чуи.
Осаму приблизился к лицу Чуи и едва коснувшись его губ, оставил лёгкий поцелуй. Рыжий в шоке открыл глаза ещё шире и отошёл от Осаму, отпустив его.
- Ты самостоятельный, привыкай к жизни и ко лжи.

ВЫ ЧИТАЕТЕ
Меланхолия
FanfictionЛюбить мне было не дано, Но знаю я одно, Что ты всегда в моей душе, Что угнеталась с каждым днем.