Invisible

7

Петра сидела на полу, прислонившись спиной к кровати. Рядом валялся ее расстегнутый рюкзак. На коленях лежал небольшой блокнот. Она водила по листу карандашом. Стас присел рядом, плечом к плечу, заглянул в блокнот. И поднял брови. Там был нарисован Соболев. С задумчивым взглядом и еле намечающейся на губах улыбкой. Так, она и, правда, классно рисует!.. Соболев получился совсем как настоящий. Может, только не такой красивый как в жизни. И на этой мысли Стас запнулся. Как он мог подумать, что Соболев красивый? Как ему такое в голову пришло? До этого он ни про одного из парней так не думал. Только если про девчонок. Вот Янка красивая, хотя после того, что она выкинула, она стала казаться противной. Ирка Ромашкова симпатичная. Петра тоже ничего. А Соболев тут не причем.

- Придурок. Какой же ты придурок, Соболев, - хриплым шепотом произнесла Петра.

- Согласен, - подтвердил Стас. Интересно, чувствует ли она его присутствие в комнате? Ведь они сидят так близко. Он даже слышал шорох грифеля карандаша о бумагу. Ее дыхание.

- Кто она вообще такая? С чего, вдруг, ты вообще к ней прицепился? – нахмурилась Петра. – Дожила, блин. Разговариваю с портретом.

Стас кивнул.

- Прицепился, чтобы показать, какой он крутой. Ну, да, может мордашка и ничего, но Ирка по любому просто мутит тему, вот и все. Соболев ей ни в одном месте не упал. Да и она ему тоже.

Глупо, конечно. Ведь Петра его не слышит. Но все же Стасу стало легче. Он немного, но выговорился. Вот сказал сейчас это вслух и успокоился.

- Эх, Мир. Ты совсем ничего не понимаешь, да? – вздохнула Петра. Ее голос дрожал.

Стас посмотрел на нее. Казалось, она вот-вот заплачет. Неужели из-за Соболева так расстроилась? Хотя и он сам, похоже, из-за этого придурка размяк. А всего-то неделю назад полежали вместе, взявшись за руки. И все. С того момента что-то пошло не так. Стас начал чувствовать неловкость рядом с Соболевым. Стал ловить себя на том, что украдкой рассматривает его. Захотелось чаще прикасаться к нему. И это все Стасу очень не нравилось. Неожиданное чувство, которого к Соболеву он никак не мог испытывать.

Петра опустила голову. Стас протянул руку. Медленно. Все ближе и ближе. Когда его ладонь была в нескольких сантиметрах от ее волос, пальцы вновь наткнулись на знакомую преграду. Нет, он по-прежнему не может никого касаться. Кроме Соболева.