ПСИХ

34

Это был Хисын. Сейчас он стоит за стеной, а Сону всё ещё не спускал своего взгляда с места где увидел кеду.
— з-здесь кто нибудь есть?- тихо спросил Сону.
На лице Хисына появилась усмешка. В его руке была железная палка. Не получив ответа, Сону облегчено вздохнул, повернулся и зашагал до своей квартиры. Хисын выбежал, замахнул железную палку, готовясь ударить... но он этого не сделал. Медленно отпустил ее вниз и спрятал за спину. Его указательный палец хотел дотронутся до плеча Сону, но не успел, так как Сону повернулся.
— А!- крикнул Сону и закрыл руками лицо. — т-ты кто?- спросил Сону убирая руки с лица. Он посмотрел в глаза Хисына и отошёл от него на один шаг, а Хисын подошёл к нему. Сону заметил это безумие в глазах Хисына. Хисын улыбнулся и оголил свои белоснежные зубы. Глаза у него блестели.
— и-извини меня, но, но ты кто?
Хисын молчал.
— я-я тогда пойду.- Сону слегка улыбнулся, повернулся и хотел было уже идти, как на его плечо легла чья то крепкая рука, после его резко развернули. Он чуть ли не упал, но крепкая рука на его плече не дала ему этого сделать.Сону вскрикнул и сжался.— не надо, не надо, пожалуйста, пожалуйста не надо,не надо, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...- шептал Сону, глаза у него были закрыты. Хисын опять ничего не сказал. Тогда Сону открыл один глаз, потом второй, он увидел Хисына, его выражение лица совсем не изменилось. Сону бросил взгляд на его руку, которую он прятал, ибо там железная палка.
— что тебе надо?- шептом спросил Сону.— я-я ничего не знаю... правда, правда ничего!- замотал головой Сону.
Выражение лица Хисын смягчилось. Какая то жалость появилась на его лице. Хисын покачал головой.
— да правда!- крикнул Сону, уже со слезами на глазах.— я-я ничего не знаю, я ничего такого не делал! Не делай этого, прошу, не надо...
Хисын убрал свою руку с плеча Сону. Он положил ее на его голову. Сону вздрогнул. Он погладил его по голове и снова помотал головой.
— почему он молчит?- подумал Сону.
Хисын убрал руку с головы Сону и уже мило ему улыбнулся. Сону сделал один шаг назад, потом второй, затем третий и, поняв, что этот парень за ним не идёт, быстро зашагал к своей двери, открыл ее и, на последок, взглянул ещё раз на Хисына, который там все ещё стоял. Он зашёл в квартиру и закрыл дверь на замок.
Когда дверь закрылась, Хисын выпрямил руку, в которой держал железную палку.
— он не здоровый.- прошептал Хисын.— не буду рисковать.- с этими словами он повернулся и пошёл.

Хисын вышел на улицу из-за Хёнджина и Сохи. Эти двое поссорились. Все началось после того, когда Хёнджин пришёл в чувство, после своего пьяного состояния. Разгневанная Сохи, начала ему читать нотацию, о том, чтобы тот больше не приходил пьяным, не забывал, что он каждый день, кроме выходных, должен забирать Хисына из школы и самое главное, докладывать куда он уходит и когда вернётся, ибо люди волнуются. Хёнджин же, с больной головой, не мог воспринять гневную речь в должном виде. Каждое слово, которое произносила Сохи, сильно действовало на его нервы. В один момент, он не выдержал и сорвался на Сохи, крикнув несколько ругательных слов, на кипящую от злости девушку. Сохи, в свою же очередь, тоже накричала на него. Нервы Хёнджина окончательно не выдержали. Он встал с дивана, и хотел было уже ударить Сохи, но поняв, что это девушка, он только оскорбил ее.
— придурок!- крикнула ему Сохи.
— да,да!- крикнул в ответ Хёнджин.
— убирайся вон!
Хёнджин взглянул на нее, он поднял брови и усмехнулся.
— убираться вон? Да с радостью! Я вообще здесь нахожусь не по своему желанию, а по желанию этого, твоего старика! У меня нет времени следить за каким то больным человеком! У меня свои дела, неужели ты меня не понимаешь!? Я! Я хочу жить спокойно! Но из-за тебя...- он указал на Сохи.— из-за тебя полиция знает, что я в городе, они сейчас меня ищут, мне из-за них дыхнуть свободно нельзя...это всё из-за тебя!- закончив свою речь, Хёнджин тяжело дышал, а сердце его бешено билось.
Выслушав его, Сохи начала:
— а сейчас, Хёнджин, слушай меня сюда... Во-первых, Хинсу мне никто, он старый пердун! Во-вторых, Хёнджин, Хисын не выбирал кем ему стать! Он был нормальным, он был нормальным до Хинсу. Хинсу его испортил. В-третьих, я тебя понимаю, Хёнджин, но ты тоже должен понимать меня...ты знаешь в каком я положении.- Хёнджин замотал головой.— мой отец...- начала пояснять Сохи.
— стой, стой, стой! Я не собираюсь слушать тебя и твою историю про твоего отца, который сдох... почему ты так печешься о своем отце?Люди каждый день умирают...
— это мой отец!- перебила его Сохи.— единственный человек, который любил меня! Я же рассказывала тебе... Тебе...тебе разве наплевать на своих покойных родителей?
От этого вопроса Хёнджин вздрогнул, эти слова, словно ножи, прилетели ему в сердце.
— какое тебе дело до моих родителей?- холодно спросил Хёнджин.
— наплевать?- спросила Сохи, на её глазах уже были слёзы. Она улыбнулась, а брови поднялись вверх. Страдальческая улыбка показалась на ее лице.
— может быть...и да!- бросил Хёнджин.
— первый раз вижу человека, который ненавидит своих родителей.- усмехнулась Сохи. Почувствовав себя(так показалось Хёнджину) оскорблённым, он громким голосом, проговорил:
— да ну! А ты разве любишь свою мать?
— она мне не мать!- крикнула Сохи.
Хёнджин сжал губы, поднял брови и пожал плечами.
—  и ещё, что я хочу сказать тебе, Хёнджин, я не виновата в том, что за тобой сейчас гоняется полиция.
— не виновата она.- прошептал Хёнджин и отвёл взгляд в сторону.
— правда, я не виновата!
Хёнджин посмотрел на неё и улыбнулся.
— конечно.- с сарказмом сказал Хёнджин.
— ты мне не веришь?
— нет.- твердо ответил Хёнджин.— мне вообще, сейчас наплевать, на твоего отца, на тебя и на Хисына.- спокойным голосом, пояснил Хёнджин, отводя взгляд опять в сторону.
Из глаз Сохи пошли слёзы.
— я так же думаю... Хёнджин.- его имя она прошептала.— если ты так хочешь...- ее голос дрогнул.— то убирайся вон, уходи...
Хёнджин взглянул на ее заплаканное лицо.
— я сказала уходи... УБИРАЙСЯ ВОН!- громко вскрикнула она.
— ну наконец-то.- тихо произнес Хёнджин и направился из дома. Он ушел, громко хлопнув дверью.
Сохи побежала в комнату. В комнате она упала на кровать и громко зарыдала из-за безысходности и из-за чувств, переполнявших её.