С самого утра Василису ожидал большой сюрприз. Во-первых, пришла госпожа Фиала и с помощью серебряного блюда накрыла ей столик для завтрака. Пока девочка ела булочки, запивая их горячим чаем, няня рассказала о том, что Норт заболел — еще ночью у него поднялась температура, и сейчас возле брата сидит медиум, иначе говоря, доктор-часовщик. Нортон-старший переживает, что у сына случился запоздалый шок после их путешествия, ведь на его глазах упала родная сестра… Госпожа Фиала, выглядевшая очень потрясенной, замолкла. Подбородок у нее задрожал, и она, не выдержав, аккуратно промокнула платочком набежавшие слезы. Несмотря на возмущение по поводу причины шокового состояния Норта, Василиса преисполнилась нежности к няне, которая с такой заботой пеклась о них.
Поэтому, немного опешив от собственного же великодушия, она постаралась утешить госпожу Фиалу, уверяя, что брат поправится в самом скором времени.
«Хотя он жалкий трус, гад и вообще подлец», — добавила она про себя, чтобы хоть как-то дать волю гневу.
Госпожа Фиала взяла себя в руки и сообщила уверенным голосом, что раз Норт останется в замке, то в Чародол поедут только двое: Василиса и Маркус Ляхтич. Оказалось, что остальные ключники тоже прибудут к феям, потому что их всех пригласили участвовать в гонках. Сообщив, что карета будет ожидать их ровно через час у ворот Черновода, няня, продолжая горестно вздыхать, наконец ушла.
Василиса быстро переоделась в черные брюки и тунику — удобный дорожный наряд, после чего, расчесав волосы, собрала их в два хвостика. Закинув на плечо сумку-таймер, она вприпрыжку спустилась по лестнице и чуть ли не бегом пересекла холл, стремясь первой попасть в карету. Тогда она просто вытянет часолист и будет делать вид, что страшно занята, — только бы не разговаривать со своим попутчиком.
Но Марк уже сидел внутри. Увидев Василису, он злобно оскалился, явно намереваясь сказать ей грубость. Как вдруг широко усмехнулся и, предупредительно распахнув дверцу кареты, протянул девочке руку.
Василиса изумленно уставилась на его ладонь, словно тот ей протянул не ладонь, а ветвь ядовитого плюща.
— Как это галантно, Марк! — неожиданно послышалось у нее за спиной. — У тебя хорошие манеры.
Оказывается, причиной резкой перемены настроения златоключника стал Нортон-старший, незаметно появившийся рядом.
— Василиса, — обратился он к дочери, — я хочу, чтобы ты передала это письмо Белой Королеве.
Он протянул ей плотный желтоватый конверт, запечатанный толстым кругляшом бордового сургуча.
