Парни около пяти минут пялились на старую фотографию их вожатую на развороте газеты тысяча девятьсот семьдесят пятого года. Позов даже снял и протёр очки, чтобы понять, что зрение ему не изменяет. Шаст повернулся к лампе, чтобы свет упал на обрывок газеты, который буквально крошился в его руках.
— Ну, в том, что это не подделка и она реально старая, можно не сомневаться, — протянул Позов, глядя, как Шаст стряхивает превратившийся чуть ли не в пыль рваный кусок газеты на пол.
— Это невозможно, ты же сам понимаешь.
— Чё вы там откопали? — послышался ленивый голос библиотекаря. Позов тут же загородил Шаста собой, который в спешке сложил лист вчетверо, спрятав в задний карман штанов, и следом за парнем, как ни в чём не бывало, быстро запихал остатки газет между полкой и книгами.
— Да газеты старые увидели, — уклончиво протянул Диман, когда библиотекарь к ним повернулся. — А откуда они тут?
— Мы недавно инвентаризацию подвала проводили. Многие вещи сюда наверх подняли, половину выкинули. Газеты вот оставили, на топку пойдут.
— Понятно, — Диман, многозначительно глянув на Антона, кивнул на выход. — Ладно, всего хорошего.
— И вам, — даже не обернувшись, махнул им вслед рукой парень.
Ребята, вылетев из библиотеки и не сбавляя темпа, бежали до самого костра, словно этот библиотекарь гнался за ними. Пожалуй, костёр был единственным местом, где никто не принуждал тебя к танцам и вообще к какому-либо действию. Все тупо залипали на языки пламени и слушали песни под гитару, копаясь в телефонах, рисуя, листая книжку или просто спя. Ребята опустились на ступеньки как можно ближе к костру, но подальше от сборища народа. Шаст, оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, вытащил и развернул на своих коленях небольшой обрезок газеты. Позов чуть ли не лёг на плечо друга, чтобы тоже прочесть статью под фото. Если коротко, то из увиденного Шаст понял самое главное: на фото не Есения Сергеевна, а либо её мать, либо бабушка, но точно родственник. Статья была написана вовсе не про опасного преступника, а про человека, которого разыскивали археологи для помощи в поисках сокровищ. В статье было сказано, что этому человеку в наследство достался ключ, ведущий к сокровищам, но из-за слишком большого внимания общественности и копателей к его семье Анна — скорее всего, молодая мать Есении — вместе с молодым супругом переехали в новый город, где их никто не знал. После этого связь с ним пропала, и больше никто её не видел. Археологи утверждали, что раскопки будут законными и девушка получит всё найденное и ни монетой меньше, но для этого ему нужно перестать скрываться и вместе с перстнем явиться к ним.
— Вот они — гены, — прошептал Позов, оторвавшись от газеты и откинувшись на каменную ступеньку за спиной. — Просто копия!
— Ну, её предок хоть не преступница.
— А ты думал, она кого-то кокнула из-за сокровищ? — Дима фыркнул, и Антон пожал плечами, спрятав газетную вырезку обратно в карман штанов.
— Всё возможно. Нашлв сокровища, кокнула свидетелей и с семьёй укатила в закат, — прошептал Антон, чуть наклонившись к Диману.
— Ну, если бы она и впрямь нашла сокровища, то ё её потомок в лице Есении Сергеевны, — на этих словах Диман обернулся, чтобы убедиться, что вожатая не появится из ниоткуда и продолжил, — не работала бы вожатой в каком-то детском лагере, утирая сопли малолеткам вроде нас.
— Я что, похож на малолетку?
— Ты — нет, а вот пускающий слюни на Ирку Матвиенко — похож, — Диман хохотнул и кивнул, смотря на костёр. Он перешёл на такой шёпот, что сам себя еле слышал. — Из этой статьи выходит, что сокровища и в самом деле не выдумка.
— Да, но только они тоже не имели ни одной подсказки, раз обратились за помощью к Сергею аж через журналистов, — Шаст замер.
— «… если покопаться в архивах, можно узнать, что однажды кольцо из нашей семьи выкрали где-то в семидесятых годах прошлого столетия, а потом оно вернулось спустя пару десятков лет. Его украл какой-то журналист, потому и поднялась шумиха. Сюда столько народу съехалось! Кладоискатели, чёрные копатели — кого тут только не было, и все как один просили продать им это кольцо…» — сказала тогда на скамейке у обрыва Есения Сергеевна.
Возможно, эту статью и написал тот журналист, а женщина тогда откликнулась на неё, и поэтому перстень украли. Правда, она раскусила.грабителя и тоже выкрала у него перстень через пару десятков лет. Одним словом, сокровища не вымысел, и вот уже двести лет их упорно ищут все, кому не лень. Вполне возможно, что и сейчас кто-то из местных продолжает поиск.
— Что-то надумал? — заметив, как Шастун завис, глядя на костёр, наконец прервал молчание Позов.
— Да так, мысли путаются, — парень тяжело вздохнул и откинулся на влажный камень ступеньки, проведя рукой по лицу. — Давай подумаем, зачем выбивать на перстне свои инициалы, если и так понятно, чьё оно? И причём тут цифра «13»?
— А может гравировка нужна была для того, чтобы отпечатывать инициалы? Ну, знаешь, типа переносная печать. Так раньше делали, когда лень было таскать в кармане. — Диман пожал плечами, махнув рукой в сторону.
— Это… неплохая версия. — Шаст кивнул. — Тогда получается, где-то есть её печать, например, на бумаге или на каком-то предмете, это и есть следующая подсказка.
— Да, но она могла оставить печать где и на чём угодно! — Позов развёл руки в стороны. — К тому же, это было лет двести назад, даже деревни уже не существует, что уж говорить о какой-то бумажке или вещи!
— Да, ещё один тупик, — Антон расстроенно цокнул языком и покачал головой. Парни смолкли, не зная, за что ещё из статьи или из самой истории уцепиться. Возможно, тем, кто давно занимался этими поисками, не хватало свежего взгляда, такого, как у парней, но, к сожалению, у ребят было слишком мало сведений, все догадки были всего лишь догадками, которые никак нельзя было проверить, отчасти из-за того, что перстень им никогда не достать. Не красть же его, в конце концов, ну, это правда маразм.
