Звёздная девочка

~1 часть~

Отец одевает её в платья. Дорогие, даже чересчур дорогие, — Элевен гуглила названия фирм вечерами, когда отец, будучи на важных ужинах, оставлял её один на один с гувернантками, заставлял в пустом от любви доме отворачиваться на постели к стенкам и сдерживать очередной порыв слез. Чтоб никто не услышал. Чтоб никто не узнал, что она на самом деле слабая.

Платья кажутся лишней кожей. Она их ненавидит, в порыве чувств часто рвет эти тысячи долларов на лоскутки, рыдая в гардеробной, кидаясь в отца безнадежными — бесполезными — «ненавижу», а после вытирая подтеки туши и вновь улыбаясь в камеры.

 Её отец, должно быть, не понимает, что у любви Элевен цена совсем другая. Если его её любовь вообще заботит.

Папарацци зовут её звездной девочкой. Звездной до-чень-кой. А Элевен лишь улыбку на это поярче натягивает и будто бы чуть краснеет — отрепетировано на театральных курсах сотни, тысячи раз, пока отец, наконец, не одобрил. А после, наконец, пустил на красную дорожку рядом с собой, будто это было то самое, о чем Элевен мечтала всю свою жизнь. Это, а не его любовь просто за то, что она есть, а не за то, какая она.

 Она учится в частной школе для богатеньких, где друзей, которые за тебя и спиной, и сердцем, и жизнью, не найти, зато тех, кто обсудит последние звездные сплетни, — тысячи.

Элевен улыбается одноклассникам, так же отрепетировано краснея, Элевен садится за первый попавшийся стол каждый день, потому что её зовут везде и всегда. Элевен знает, что она лучшая среди них, знает, что они на самом деле говорят о ней за спиной. И все равно каждую из этих стерв в щеку на прощание целует, прежде чем ехать домой, а затем ногтями в ладони впивается, пытаясь сдержаться от очередного срыва.

Элевен знает, что они её ненавидят. Ненавидят её за бесчисленное количество платьев от Паоло Себастиана, ненавидят за первые полосы и статус всеобщей любимицы. За знакомства с первой леди страны, ужины с первыми красавицами Голливуда, за каждый взгляд и каждое действие.

За весь день она не говорит никому ни слова.

А следующим днем Элевен — опять — ломает. Она запирается в своей комнате с самого утра, отец стучится, но после оставляет её одну, потому что, на самом деле, ему на нее плевать. У него ведь большие дела, большие деньги, важные люди. Элевен помнит, как он запер её маму в психушке, а после заставлял ту раз за разом проходить медицинские обследования, потому что ему было глубоко плевать, что шизофрения — не то, что можно так просто излечить.

Вслед за матерью он хотел послать на медицинские обследования и Элевен, потому что шизофрения передается по наследству, моя девочка, мы же не хотим, чтобы с тобой что-то случилось, и ты перестала быть наследницей корпорации, да? Но та в ответ на такую заботу лишь хмыкнула, допила свой бокал с виноградным соком и рассмеялась ему в лицо.

Он так же «заботливо» сообщал всем изданиям, что его жена отдыхает от цивилизации в провинциях Франции и вернется, когда будет к этому готова. Ага.

Её отец не понимает, насколько Элевен одиноко.