Tears of happiness.

Украденный с улиц.

ГЛАВА ВТОРАЯ /
/небольшое предупреждение о- телесных повреждениях и
травмах/

Чан приглашает остальных членов банды на следующий день. Он хочет, чтобы они снова смогли
увидеть Феликса, он был не
единственным, кто скучал по мальчику.

Феликсу, кажется, становится лучше, хотя он все еще немного пугливый и тихий.
Чан считает, что возвращение домой, наконец , помогло ему немного разбить эту скорлупу.

Но Чан до сих пор понятия не имеет о том, что случилось с Феликсом за те два года, что его не было.

Появляются остальные члены банды, и Феликс приветствует их всех широкой улыбкой. Он
не видел их два года и
был очень рад возможности увидеть их снова.

Но Чан заметил, что он никогда не позволял другим прикасаться к себе.

Это чудесная ночь, лучшая ночь, которая была у Феликса за последние
два года.

Они смотрят множество фильмов во
всех мыслимых жанрах, поглощают свой вес в сырном попкорне и даже играют в огромное количество глупых настольных игр.

Но, несмотря на веселую ночь, Чан сосредоточен на Феликсе. Он замечает, что младший ест слишком много, слишком быстро, чтобы считаться нормальным. Он
вздрагивает от громких голосов и отказывается позволять кому-либо прикасаться к нему. Круги
под его глазами достаточно темные, чтобы их можно было принять за синяки, и в свете фонаря видно, что Феликс был худым. Настолько худой, что Чан может видеть, как торчат его ребра, а его рука может практически
покрыть ширину бедра Феликса.
После того, как веселье и игры утихают, а ночь превращается в раннее утро, Феликс заговаривает.

"Есть кое-что, что я должен тебе сказать..."

Он пробормотал: "О том, почему меня так долго не было".

Другие мальчики с любопытством слушают,желая узнать все о том, почему Феликс исчез и что
с ним случилось. Но вместо этого он закатал рукава своего свитера.
Его запястья были усеяны шрамами,
однако это не были шрамы от членовредительства.
Они выглядели так, как будто кожа вокруг его запястий была натерта до такой степени, что они никогда не заживут должным образом. Это были
шрамы того типа, которые можно получить, если их запястья будут туго связаны в течение многих часов подряд.

"Я думаю, что готов рассказать вам все, что произошло"

Поезд Феликса задерживается.

Они объявили по внутренней связи, что на трассе ведутся работы,
и теперь ему нужно было убить полчаса.

Поздний час означает, что станция
практически пустынна, только несколько опоздавших и несколько наркоманов, которые
обычно околачиваются вокруг станции.

На самом деле его квартира не так уж далеко от вокзала, но он устал и
не хочет идти пешком. Он предпочел
бы провести эти тридцать минут в
кафе, которое, как он знает, находится через дорогу от
станции, и поэтому направляется туда.

Что-то заставляет Феликса чувствовать себя неловко.

Может быть, дело в позднем часе или в том, что здесь темно. Может быть, это из-за того, что кажется, что вокруг никого нет.

На вокзале обычно никогда не бывает людей, но рестораны и кафе вокруг стадиона.
-стадион обычно переполнены.

"Что ты здесь делаешь так поздно?"

Голос пугает Феликса, и он громко
ахает. Чуть поодаль, прислонившись к кирпичной стене, стоит мужчина
и потягивает кофе.

Что-то в этом человеке заставляет желудок Феликса сжаться,
но он заставляет себя улыбнуться.

"Мой поезд задерживается", - нервно хихикает он, надеясь, что мужчина не
заметит дрожи в его голосе.

«Я просто выскочил выпить кофе, пока жду"

Мужчина понимающе кивает, отходя
от стены. Его глаза, кажется, изучают Феликса, оценивая его. Он
хочет убежать, но что-то внутри
о нем говорит ему, что он должен продолжить разговор.

"Так что насчет тебя?"

Феликс, шаркая, подошел ближе к
кофейне. Он видит довольно много людей внутри, бариста и несколько человек, потягивающих кофе. Если бы он только мог попасть туда, он был бы в безопасности.

"Ну же, я не буду кусаться", - смеется мужчина. Это громкий, раскатистый смех, и это заставляет Феликса чувствовать себя еще более неловко.

"О, я знаю", - он проигрывает это и
удивляется тому, как легко звучит его голос теперь, когда он нашел выход.

"Я просто отчаянно хочу выпить кофе, а до моего поезда осталось не так уж много времени. Так что, если
вы извините меня...

Он снова поворачивается, чтобы уйти. Он, возможно, является в метре от магазина, хотя и вне поля зрения покупателей, уличный фонарь светит в другую сторону.

Чья-то рука хватает его за талию.

Есть сладкий, почти цветочный
аромат.

А потом?
Ничего.