Tears of happiness.

Онемевший.

ГЛАВА ШЕСТАЯ/
Чан знает, что Феликсу
нужна консультация, но заставить его согласиться будет непросто. Он и так не самый большой поклонник людей, а теперь он еще больше боится людей.
Особенно мужчины. Если только это не кто-то, кого Феликс знает, он ускользнет, спрячется за Чаном или кем-то еще, кто с ним.

Чан не может себе представить, что, должно быть, происходит в голове Феликса. Это было все, что он мог сделать, чтобы не разрыдаться, пока Феликс рассказывает свою историю.

Все остальные мальчики выражают Феликсу свои соболезнования и утешают его, рассказывая эту историю. Он благодарит их за это,
и он действительно это имеет в виду. Но он предпочел бы видеть, как они уходят, и быть с Чан на данный момент.

Когда мальчики уходят, Чан похлопывает Феликса по плечу, и мальчик в состоянии подавить
вздрагивание. Чан уходит на кухню,
где решает приготовить ужин для
них двоих.

Феликс сидит на столешнице и молча
наблюдает, как он готовит. Феликс больше не разговаривал по настоящему. Чан не винит его,
но он не привык к тишине. Он
привык к тому, что Феликс прыгает вокруг и кричит и смеётся . Он привык к тому, что Феликс выкрикивает ругательства в свои видеоигры, Он привык к тому, что ему приходится говорить Феликсу, чтобы он успокоился, что у них есть
соседи, которых нельзя беспокоить.

Теперь Феликс сидит и смотрит в стену, или смотрит, как Чан пишет музыку, или напевает себе под нос мелодии различных песен, о которых Чан никогда не слышал. У этих двоих
всегда были разные вкусы, ну, во всем.

Теперь он слышит, как Феликс напевает, бросая несколько куриных полосок в жаркое, которое он готовит. Феликс обычно помогает ему
готовить, но не сейчас. Не после всего, через что он прошел.
Вскоре гудение Феликса медленно превращается в тихое пение, его голос едва слышен из-за шипящей кастрюли.

Луна и солнце,
мы все погибаем.

Чану всегда нравился голос Феликса.
Благодаря тому, что его певческий голос отличается от его обычного голоса, более высокий и сладко
звучащий, почти как мед, ему нравится слушать, как поет Феликс. В основном он поет все в балладах, он всегда любил баллады.
Ночь крадет землю, мы все падаем.

Это не та песня, которую Чан узнает, но ему все равно нравится слушать, как Феликс ее поет.

Он накрывает на стол и протягивает
тарелку Феликсу. Он быстро начинает есть,сразу же. Он был таким
с тех пор, как вернулся домой. Он ест слишком быстро и слишком много за один раз. Он ест так, как будто он
был голоден, как будто, если он не закончит немедленно, у него отберут еду.

Чан едва успел сделать вмятину в своем ужине, когда Феликс попросил его о добавки.
Он не может отказаться. Он никогда не откажет Феликсу.
Чан наполняет его тарелку во второй раз, и Феликс тут же снова начинает есть.

Чан печально вздыхает. Ему больно видеть Феликса в таком состоянии.

Когда мальчики заканчивают
ужинать, Чан относит посуду в
раковину, решив помыть ее. Феликс
наблюдает за ним, как обычно. Он снова напевает, опять ту же песню. Чану это нравится. Текст песни звучит странно, но мелодия приятная.

Синий шепчущий дождь,
снова темные тени.

Чан подал заявление об уходе с работы.
Его рабочее время обычно было довольно гибким, учитывая, что он был всего лишь музыкальным продюсером и мог работать он
дома.

Он не знал, как долго Феликс
останется дома после университета,
он не знал, когда Феликс сможет
снова выйти из дома, но, конечно, не сейчас.
Чан
мысленно напоминает себе, что позже нужно записать Феликса на прием к психологу.

Его прерывает голос Феликса, который вытирает мыльные руки кухонным полотенцем.

"Чани?" Он спросил: "Обниматься?"

Феликс тоже больше мало разговаривает.
Чан все еще привыкает к тому, что он
тих, так как Феликс обычно никогда не бывает тихим. Он всегда разглагольствует о разных вещах, заполняя тишину своим голосом.

Единственный раз, когда
Феликс обычно спокоен, когда
спит. Теперь все изменилось. Сейчас
Феликс придерживается предложений, состоящих только
из одного или двух слов. Он бормочет, больше не разговаривая громкими голосами. Он не кричит.
Чан скучает по этому. Но он предпочел бы лучше быть в безопасности, чем шуметь.

"Конечно, Ликс"

Чан улыбается, бросая кухонное полотенце обратно на скамейку после того, как вытер свое руки, двигаясь к тому месту, где Феликс сидел
на стойке.
Феликсу нравится, когда к
нему прикасаются, только когда это на его условиях, когда он решил, что хочет этого. Чана это устраивало, но теперь он еще больше дорожил такими моментами, как этот.

Феликс кивнул в знак благодарности, когда Чан крепко обнял его, положив голову на плечо мужчины.

"Я люблю тебя,Чани"
//