Кровные узы

1. Ночной кошмар

Я стояла на краю обрыва и наблюдала за тем, как какой-то незнакомый мне город внизу был объят алым пламенем, что не щадил ничего и никого живого на своём пути. Люди... люди кричат, срывая голос, бьются в отчаянии. Их лица выражают неимоверный страх. Они пихают друг друга в огонь, лишь бы выжить, закрывая глаза на то, что когда-то общались и дарили улыбки друг другу. Желание выжить стояло выше человечности. Спасти свою шкуру – было превыше всего. Голоса обрывались с постепенным приближением огня, люди сгорали заживо, оставляя после себя лишь горстку пепла. Матери спасали своих детей, пряча в каких-нибудь оврагах, а сами погибали. Представляю их разочарование, когда огонь добирался до их отпрысков. Кто-то бежал, кто-то пытался выстоять против несокрушимого врага, но тщетно. С каждой секундой город всё больше и больше превращался в пепелище. Огонь странный... словно адский. Обычный огонь не смог бы распространиться с такой бешеной скоростью, сжигая за пару секунд то, что люди выстраивали днями, годами, столетиями. Адское пламя, словно сам Люцифер, повелитель ада, пришёл наказать грешных поданных за непослушание. Но, глядя на столь ужасающую картину, я не чувствовала ничего, кроме пустоты, что росла вместе со мной из года в год. Я развернулась, сталкиваясь со взглядом алых глаз. Это был сгусток, что преследует меня, казалось бы, всю жизнь, сколько себя помню. От него веет холодом; по коже пробежали неприятные мурашки, из-за которых я поëжилась.

"Во всём виновата ты"

Сказал мне дух и испарился, оставляя после себя пищу для размышления. Ветер развивал мои волосы и ночнушку, в которую я была одета. Лёгкие словно сковали в цепи. Тяжело дышать, словно я тону. Тону в пучине бездны, не могу сделать даже малейшего вдоха. Я развернулась обратно лицом к городу, хотя нет, теперь это пепелище было сложно назвать городом: просто горстка пепла огромного масштаба. Тишина гробовая, слышен лишь свист ветра в ушах. Запах гари неприятно ударил в нос. Я закашлялась. При каждом откашливании лёгкие пронзались неимоверной острой болью, а изо рта сочилась чёрная жидкость.

На улице стояла глубокая ночь. Лунный свет мельком просачивался через чуть приоткрытые занавески, освещая ближе лежащие вещи и растворяясь во мраке комнаты. На улице было слышно, как поют свои летние песни сверчки, порой слышен лай и вой соседских собак, тишина и спокойствие.

Грохот, доносящийся из одной из комнат моего особняка, вытянул меня из моих ночных кошмаров, заставляя вернуться в реальный мир. Я разомкнула веки, словно налитые свинцом, спустила ноги на прохладный пол; пальцы инстинктивно поджались. Я вытерла со лба капельки пота, прислушиваясь к происходящему. Звук бьющейся посуды не прекращался. Меня это весьма насторожило. Проникнуть в мой особняк практически невозможно. Охрана тут похлеще, чем во дворце президента. Может, Артур разыгрался. Я позвала его, но чёрная мордашка высунулась из под моей кровати. Доберман начал носом подбивать мою руку, словно намекая, что стоит проверить, что за шум. Артур рядом со мной, а звук не прекращался. Неужто Мери что-то оставила у меня и решила вернуться за этой вещью, или Анабель с Вероникой. Я взглянула на часы, что стояли у меня на тумбочке.