Готов служить

Глава 3. Первая близость

— Чу Чу, Чу Чу...

Сон Юнджун был так счастлив, что не знал, что делать, он взял руку Ю Чу и положил её на пуговицу своей пижамы.

— Помоги мне снять ее, хорошо?

Ю Чу сначала тупо моргнул, затем кивнул и медленно расстегнул Сон Юнджуна.

Эффективность Ю Чу низкая, Сон Юнджун это знает. Но он слишком наслаждался процессом раздевания своей возлюбленной, и это того стоило. Когда Ю Чу послушно расстегнул пуговицы одну за другой, Сон Юнджун протянул руку и снял пижамные штаны Ю Чу. Под пижамой все еще есть нижнее бельё, а пейзаж после снятия нижнего белья – конечная точка Сон Юнджуна.

Когда пальцы Сон Юнджуна зацепили угол нижнего белья, лицо Ю Чу изменилось. Выражение его лица стало жёстким, а руки, лежавшие на груди Сон Юнджуна после расстегивания, слегка задрожали. Почувствовав его дрожь, Сон Юнджун внезапно запаниковал. Он быстро обнял Ю Чу и нежно похлопал его по спине, чтобы успокоить.

—Все в порядке, все в порядке, Чу Чу. Мы не будем этого делать, если ты этого не хочешь.

Сон Юнджун подавил желание взорваться и слегка уговорил Ю Чу:

— Давай ляжем спать и не будем этого делать, хорошо?

Ю Чу крепко прикусил нижнюю губу, его грудь сильно вздымалась.

— Юн... Юнджун, ты не возражаешь?

Сон Юнджун был озадачен:

— Что возражаю?

— ...моё тело.

Только тогда Сон Юнджун понял, что Ю Чу не испытывает отвращения к его близости, и почувствовал облегчение.

— Не возражаю, Чу Чу. Ты мне нравишься и всё в тебе.

Гордость Ю Чу была полностью уничтожена тем инцидентом. Даже если он не знал, правда или ложь то, что сказал Сон Юнджун, он послушно положил руку на грудь. Выражение нежное, как у агнца, готового быть принесённым в жертву.

Но Сон Юнджун чувствовал, что тело Ю Чу всё ещё немного напряжено, поэтому он опустил голову и поцеловал его, поглаживая белоснежную нежную кожу ладонями вперёд и назад, терпеливо дразня желание Ю Чу.

Все скромные желания Ю Чу были соблазнены Сон Юнджунем, и его нижняя часть тела постепенно начала смотреть вверх. Сон Юнджун опустил глаза, чтобы увидеть запачканные водой трусики, которые были подпёрты, и неописуемое чувство выполненного долга наполнило его сердце.