В МОЕЙ ЖИЗНИ СЛУЧИЛСЯ ТЫ.

Глава 7. ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ.(Часть первая) .

Мальчик Витя рос в обычной советской семье. Мама была бухгалтером, а папа работал на стройке прорабом. Виктор был единственным ребенком в семье. Его все любили и баловали, особенно бабушка с дедушкой, к которым всей семьёй, Витя с родителями, ездили отдыхать в деревню. Папа брал сына на рыбалку, мама ездила с Витей в бассейн, где мальчик посещал секцию плавания. Он был послушным, хорошо учился и активно участвовал в делах школы, проявляя энтузиазм и организаторские способности. Во дворе паренёк гонял с ребятами в футбол, а зимой в хоккей. В общем, ничем он особо не отличался от своих сверстников. Иногда на летние каникулы Виктора отправляли в пионерский лагерь. Он уже два раза ездил туда, оба раза на Украину, под Одессу и под Киев. Но так получилось, что вся жизнь Виктора перевернулась, когда он поехал в пионерлагерь в третий раз. Да, именно с этого всё и началось. Он только что закончил седьмой класс, как всегда, без троек, и отец, чтобы вознаградить сына и обеспечить ему полноценный отдых, принёс домой путёвку, выделенную профсоюзом, в Анапу. И это было здорово! Море! Солнце! Отдых обещал быть незабываемым, и мальчишка с радостью собирал вещи, предвкушая знакомство с новыми друзьями, новыми местами, новыми впечатлениями.
В поезде все тут же перезнакомились. Ехать предстояло несколько дней, и ребята развлекали себя кто чем мог. Играли в карты, в "Дурака", заигрывали с девчонками, впрочем, те тоже не отставали и вовсю дурачились, флиртуя с мальчишками. Приехав на место, всех детей расселили по корпусам. Виктор был в первом, старшем, отряде. О, это было намного лучше, чем в прошлые его поездки. Старший отряд имел ряд преимуществ. Можно было отпроситься в тихий час и поехать в город, или на рынок, или по магазинам. А иногда ребята ходили даже на пляж. Но к концу тихого часа все должны были быть на месте. Другим отрядам такие вольности не позволялись.
Виктор заселился в палату. Его соседями стали парни, с которыми он познакомился в поезде и ехал в одном купе. Палата была рассчитана на шесть человек, как раз всем нашлось место. Мальчишки только и делали, что всю дорогу обсуждали девчонок. Они строили планы познакомиться с кем нибудь на дискотеке после открытия лагеря, чтобы смена пролетела ещё интересней.
Мероприятия по открытию лагерной смены прошли по плану.
Все отряды, в пионерской форме, в повязанных на шеях красных галстуках и в красных пилотках на головах, были построены на площадке перед главным корпусом. Флаг лагеря был поднят под хриплые звуки пионерского горна и нестройную дробь пионерского барабана. Юные музыканты отчаянно не попадали в ноты и сбивались с ритма, но это было не важно. Потом был ужин и после него долгожданная дискотека. В общем всё, как обычно. Все эти события Виктор переживал уже в других таких поездках.
Перед дискотекой должен был состояться небольшой концерт художественной самодеятельности, устроенный вожатыми отрядов. Поэтому вокруг небольшой сцены, на которой уже стояли колонки и два больших бобинных магнитофона "Маяк", разместились на скамейках все отряды. Сначала танцевали две девчонки из третьего отряда, потом читали стихи дети из младших отрядов. Потом на сцену вышел паренёк из второго отряда, Марк Игнатов. Он и его сосед по палате, который умел играть на гитаре, пели песню " Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались". И вот тут Виктор завис. Завис на Марке. На его голосе, лице, глазах, губах, на его фигуре. Он не мог взгляда оторвать от этого паренька. Ему вдруг показалось, что время словно приостановилось и все действия вокруг происходят, как в замедленной съёмке, и даже звуки, что окружают его, доносятся, как будто из-под воды, вязкие и глухие. Он словно оглох на какое то время, уставившись на сцену, пока его не толкнул в плечо приятель, сообщая, что концерт закончен и надо убрать скамейки, чтобы очистить зону для танцев. Виктор ещё несколько секунд осмысливал информацию, глупо глазея на своего товарища, приоткрыв рот. Потом моргнул и тряхнул головой. Он встал и стал помогать уносить скамейки и расставлять их по краям танцевальной площадки. Когда всё было закончено, дискотека наконец-то началась. Соседи Виктора тут же унеслись кадрить девчонок. Сам он не танцевал, сидел на скамейке, в тени, в то время, как его приятели вовсю отплясывали под песни Юрия Антонова. На медленные танцы приглашали девчонок. Виктор же искал глазами Марка. Он видел, как Марк танцевал с какой-то девочкой, потом с другой. На белый танец его пригласила ещё одна девочка. К Виктору тоже подходила девочка из его отряда, Вероника Горохова, желая пригласить на белый танец, но он отказал. Он смотрел только на Марка. В нём возникало какое-то не совсем понятное и не очень-то приятное чувство. Он злился? Да, он злился. Не знал отчего, но злился. Злился на этих девчонок, которые крутились вокруг Марка, как пчёлы вокруг цветка. Потом, в более взрослом возрасте, он понял, что ревновал, но сейчас он не знал, что с ним. Он глазел на Марка и девчонок вокруг него, и раздражение его только росло.
После дискотеки, в палате, его соседи наперебой делились впечатлениями и обсуждали девчонок. И только Виктор молчал, сославшись на то, что устал и хочет спать. Он отвернулся к стенке, накрывшись одеялом с головой, и ещё долго слышал болтовню парней. А потом и шёпот, потому что шуметь после отбоя не разрешалось. Когда, наконец, всё заснули, он ещё долго не мог сомкнуть глаз, пялясь в тёмный потолок. Стоило ему закрыть глаза, перед ним возникал образ Марка. Невысокий, с кудрявой шапкой каштановых волос и светло карими, какими-то янтарными глазами, с длинными ресницами и пухлыми губами. А когда он улыбался, на щеках появлялись милые ямочки. Очень подвижный и весёлый, и хорошо двигался во время танцев, и дружелюбно со всеми общался. Только не с Виктором. Они вообще были не знакомы, да ещё и в разных отрядах. Вот это и нужно было исправить, познакомившись с Марком и стать друзьями.
Виктор не мог заснуть, крутясь и вертясь в кровати, словно уж на раскалённой сковороде. Мало того, чем больше он думал о Марке, тем больший дискомфорт ему приносили эти раздумья, потому что он обнаружил в своих трусах окрепший орган, упирающийся в резинку сатиновых трусов. Какое-то трепетание скапливалось внизу живота и разползалось выше, заставляя дрожать руки и колотиться сердце, сбиваться дыхание и краснеть лицо. Парень раньше никогда подобного не испытывал, он и не трогал себя там никогда раньше, наверно потому, что надобности в этом как-то не возникало, ему ещё никто не нравился. Да и не думал он о таком до этого самого момента. А тут рука сама собой потянулась и обняла теплую, возбужденную плоть, пальцы сомкнулись в плотное кольцо и пару раз, по какому-то наитию, проехались вверх-вниз. Это было так..., он ещё и сам не понял как это было, но было хорошо, офигительно хорошо. Он и не представлял, что так бывает. Виктор старался дышать тише, второй рукой прижимая угол одеяла ко рту. Его глаза были прикрыты, мысли полны мальчишкой с янтарными глазами. Рука внизу двигалась все ускоряясь и... Виктор глухо простонал в одеяло, содрогаясь в оргазменных конвульсиях. Боже, это было!... Нет, не было... Не могло быть... Он только что занимался онанизмом, впервые в своей подростковой жизни, и думал во время этого не о девчонке, а о парне. Сказать, что Виктор испугался, это ничего не сказать. Он приподнялся на кровати и оглянулся, проверяя, не слышал ли кто его сопения, но, утомлённые насыщенным событиями днём, парни спали мертвецким сном.
Виктор вылез из-под одеяла и на цыпочках, стараясь не шуметь, вышел из палаты и потопал в туалетную комнату, чтобы смыть следы своего грехопадения и сменить бельё.
На следующий день выбирали командира отряда, редколлегию и ещё решали разные вопросы о названии отряда, девиза, эмблемы и проведении некоторых мероприятий. Виктор сам вызвался на должность командира и никто не стал возражать. Сам же он преследовал определенную цель, полагая, что сможет общаться с командирами других отрядов, а там, глядишь, и с Марком познакомится. И, конечно же, его ожидания увенчались успехом. Следующим пунктом лагерной программы активного детского отдыха были спортивные соревнования между лагерями, так как неподалёку располагалось ещё два, где отдыхали дети из других городов и областей, и даже из других республик СССР. Виктору, как командиру, необходимо было найти в своём отряде потенциальных спортсменов, выяснить, кто и в каком соревновании будет участвовать, чтобы отстаивать честь лагеря. Он отлично справился - участвовали почти все, потому что, как говорится, главное не победа, а что? Правильно - участие. Именно этот аргумент и приводил командир отряда, агитируя ребят.
Соревнования прошли очень весело. Дети бегали, прыгали, метали мяч, кто дальше. Одна девчонка кинула аж на шестьдесят метров, кто бы мог подумать, что в этой шмокодявке такая силища. Апогеем соревнований должен был стать волейбол. Виктор играл за свой лагерь, в команде были игроки из трёх отрядов: первого, где находился Виктор, второго и третьего. За второй играл Марк и его приятель - гитарист. Виктор посчитал это удачным стечением обстоятельств. Он познакомился с Марком, а уж дружбу с ним и вообще считал вопросом решённым. Команда "Солнечного берега"(так назывался лагерь Виктора) обыграла все другие команды(их было четыре), и последняя игра должна была состояться перед ужином. Соперниками была команда из лагеря "Морская волна". После ужина совместная дискотека. И, если раньше Виктор нормально относился к танцам, то в этот раз был не рад, опять вокруг Марка будут крутиться эти девчонки. Сам же он пригласить парня никак не мог. Это выглядело бы странно.
Матч выиграл "Солнечный берег". Наградой стал большой торт и почётные грамоты всем участникам. Остальным победителям других соревнований: бег, прыжки и так далее, достались шоколад и конфеты.
Всё были довольны. У вожатого третьего отряда был фотоаппарат "ФЭД" и он фотографировал всё, что происходило в лагере. Вот и сейчас он предложил сфотографироваться команде - победителю. Мальчишки усталые, потные, но довольные, встали полукругом и обнялись за плечи. Виктор специально встал рядом с Марком. Он положил свою руку ему на плечо. Кудрявые волосы парнишки слегка щекотали витин локоть, рука Марка тоже лежала на плече Виктора. Все смеялись и шутили, а Витя был просто счастлив этой мимолётной близости с объектом своей симпатии. Он предложил Марку сфотографироваться вдвоём. Никакого подвоха в этом не было, потому что игроки команды-победителя на радостях фотографировались и подвое, и потрое и группой, и по одному. Так что Виктор и Марк встали рядом и, положив друг другу руки на плечи, в других держали мяч и почетную грамоту, как трофей.
Когда вожатый переставлял плёнку в фотоаппарате, Виктор подошёл к нему и спросил, можно ли будет забрать плёнку с игрой себе. Вожатый обещал, что как только напечатает все фотографии, отдаст плёнку. Он был удивлен, ведь раньше никто об этом его не просил, всё довольствовались фотоснимками.
Ночью Витя снова снял напряжение, уже привычными способом, но не в постели, а в душе. И мысли его крутились вокруг кудрявого парнишки с янтарными взглядом.
На следующий день Виктор собрал деньги с ребят на реактивы и фотобумагу и отнёс вожатому, ему не терпелось получить заветный снимок. А ещё через пару дней все получили фотографии, а Виктор стал обладателем ещё и плёнки. Вообще-то вся плёнка ему была не нужна, а только один кадр из неё, где он стоял в обнимку с Марком.
Так протекали лагерные дни. Желая как можно больше контактировать с Марком, Виктор старался рекомендовать его для участия во всех мероприятиях. Будь то конкурс песни военных лет или праздник непослушания, где мальчишки и девчонки обменивались одеждой. Причём девчонки могли нарядиться ещё и цыганками или Бабками Ёжками, а парни все ходили в платьях и бантиках. Наш Витёк чуть в осадок не выпал, когда на завтрак в столовую вошёл второй отряд, дружно скандируя шутливую кричалку:
Раз, два, три, четыре,
Три,четыре - есть хотим.
Открывайте шире двери,
А то повара съедим!
Он нашёл глазами Марка. Тот был одет в жёлтый сарафан на лямочках, босоножки с белыми носочками, а на голове красовались два хвостика с завязанными на них розовыми бантиками. Другие ребята тоже были нелепо разодеты, но вид Марка Виктора просто потряс. У него спёрло дыхание и он, подавившись какао, начал кашлять.
Весь день Виктор втихаря пялился на Марка, который жил своей, лагерной жизнью, не подозревая о подобном интересе к своей скромной персоне со стороны командира первого отряда.
Виктор методично выполнял свой план сдружиться с Марком. Где бы не находился парень, Виктор всегда старался быть рядом, или находиться поблизости, или просто присутствовать. Они уже обращались друг к другу по имени, перекидывались фразами, Виктор советовался с Марком, какой номер или соревнование лучше сделать, давая понять, что его мнение действительно важно, как друга. Марк на утренней линейке махал Виктору рукой, приветствуя его, Виктор махал в ответ. К концу смены парни везде ходили вместе, обсуждая разные вопросы и даже просто болтая о том, о сём.
В последний день смены, вечером, сидя на берегу моря у пионерского костра, Виктор попросил Марка обменяться адресами, чтобы продолжить их дружбу. Марк был не против, он вообще был парень общительный, и такой друг, как Виктор был ему интересен. Оказалось, что Марк жил в том же городе, что и Виктор, только в другом районе и учился в другой школе. А это означало, что и встречаться они тоже смогут. Уж кто-кто, а Виктор то точно об этом позаботится.
В поезде, домой, они ехали в разных вагонах. Но это не расстраивало Виктора. В его кармане лежала фотография, а в чемодане адрес и плёнка.
Из лагеря он приехал каким то повзрослевшим, как сказала мама, едва увидев сына на перроне. А папа добавил, что Виктор стал настоящим мужиком. Знал бы папа, как недалёк он был от истины, потому что удовлетворять себя Виктор научился весьма искусно. Вот только никто не догадывался, что предметом его вожделения была не скромная девочка в ситцевом платьице, а кудрявый пацан в линялой футболке и с ободранными коленками.