Обойдемся без солнца

Глава 2. Грешник

На агитплакате были изображены играющие дети. Маленькая девочка играла в классики, ее тёмные косички виднелись прямо из-под бордовой тюбетейки, словно были приплетены к ней. Они в такт взлетели вместе с ребенком. Двое ребят помладше с любопытством смотрели на нее, удерживая каждый по игрушке в руках. А вдали, снова нечетко, были изображены взрослые. Мелкие черты лица на маленьких лицах прорисовать не вышло, и получились люди больше карикатурными. Однако на точках, обозначающих глаза, и черточке — губах, все равно можно было отличить улыбку или смех. А сверху надпись: большим и жирным шрифтом красного цвета — Ниссо показалось, даже кровавого, — было написано "Сражайся за мир с нами". В конце был ясно отличим восклицательный знак: кто–то шариковой авторучкой с синими чернилами поставил его. Хоть кому–то не плевать. Хайри нахмурилась: больно нелепо выглядил теплый рисунок на агитплакате в сочетании с надписью, начинающейся с далеко не миролюбивого слова "Сражайся". У себя в полиграфии она такого не помнила. Значит, не одна печатала.

Под улыбками взрослых, радостными лицами детей, цветами и солнцем, под самим плакатом куда  более кричащим образом разлеглись тела гражданских. Они вовсе не улыбались. Некоторые трупы были обезображены. Благодаря этому агитплакат возымел большую силу — он ставил ультиматум всем увидевшим его: или вы будете сражаться за мир, или мир перестанет сражаться за вас. И ниже тому доказательство, что бывает, когда мир отворачивается — гармонично лежащие тела: женщин, мужчин и даже детей.

Апостол ждал, пока Ниссо похоронит Азизу. Не помогал, сидел рядом. Быть может, не хотел марать тело убитой своими грязными руками. Хайриниссо закопала Мурадову к вечеру, однако мужчина трогаться в путь не намеревался. Все сидел на глиняных кирпичах, одной рукой упершись о бедро, а другой держа пистолет. Женщина молчала — боялась, не хотела злить. Золотой путь ее ребят должнен освободить послезавтра. Время поджимало. Но она понимала, что будет глупо лишиться головы только потому, что не смогла промолчать.

Стемнело. Лишь вдали, у самого горизонта, небо отдавало темно–сиреневыми красками. Слои облаков оттенками искажали безмятежное полотно. Над головой Ниссо, где уже совсем стемнело, и даже виднелись звезды, облаков видно не было. Но они там наверняка притаились и шептались между собой, тоскливо глядя сверху вниз.