Мститель

1.Оля

— Я так больше не могу! — с громким стуком опускаю на стол свою любимую жёлтую пузатую кружку.
От резкого звука вздрагивают все члены семьи, сидящие за столом.
— Что ты имеешь в виду, колокольчик? — нахмурившись, спрашивает папа и откладывает в сторону газету.
Мама и сестра переводят на меня такие же непонимающие взгляды, и я тяжело вздыхаю.
— Ситуацию, в которой я оказалась, — поясняю. — Я про университет.
На этот раз тяжело вздыхает уже мама.
— Оля, мы ведь уже обсуждали это — у нас нет возможности перевести тебя в другой ВУЗ.
Да, я прекрасно знаю об этом: с тех пор, как у бабушки — маминой мамы — полгода назад случился инсульт, большая часть средств нашей семьи шла на её лекарства и лечение. Я ни в коем случае не считала, что бабушка «обойдётся» или «должна тянуть сама себя на свою мизерную пенсию». Наоборот, сама чуть ли не каждый день навещала её и помогала по дому, чем могла. Да я и не просила у родителей денег на перевод.
— Мне всего-то и надо ваше разрешение на то, что я попробую своими силами перевестись в другой университет, — в который раз уговариваю я. — Если не получится — останусь здесь, но вдруг получится?
Родители переглядываются, и я прекрасно знаю, о чём они сейчас думают: папе стоило больших усилий устроить меня в этот университет, куда без связей попасть было просто нереально. Лично я не видела смысла поступать именно сюда, но родителям или хотелось, чтобы я имела всё самое лучшее, или с моей помощью хотели самореализоваться, но об этом втором варианте я старалась не задумываться.
— Ты понимаешь, что тебе до выпуска осталось всего полгода? — устало спрашивает мама. — Неужели ты не можешь немного потерпеть?
— А ты понимаешь, что летнюю сессию и ГОСы я не сдам? — так же устало интересуюсь. — У меня уже и так куча хвостов, которые я закрыть не могу! Хотите «гордиться» дочерью, которую отчислили из института?
Последняя фраза действует как заклинание: родители вновь переглядываются — на этот раз нервно — и папа кивает.
— Хорошо, ребёнок, попробуй перевестись. Но тут мы тебе помочь не сможем — мои связи действуют только в этом учебном заведении.
Я облегчённо вздыхаю и перевожу взгляд на свою сестру, которая пытается скрыть победную улыбку.
Остаток вечера мы проводим в молчании, а после расходимся каждый к себе. Родители шушукаются в гостиной под громко работающий телевизор, и мне кажется, что мама пытается успокоить папу словами о том, что я приняла правильное решение. Закатываю глаза от их излишней драматичности и заворачиваю в свою комнату, в которой Яна развалилась на моей кровати.
— Я тебя поздравляю, колокольчик, — улыбается она, и я невольно улыбаюсь в ответ: сестра единственная знала о том, что я уже потихоньку начала зондировать почву на предмет перевода. — Когда начнёшь план-перевод?
— Завтра же и начну, — усмехаюсь в ответ. — Надо будет зайти на кафедру и узнать, что для этого надо.
— Ох, не завидую я тебе, сестрёнка, — вздыхает Яна. — Что-то мне подсказывает, что у тебя будут нешуточные проблемы с этим самым переводом.
Тяжело вздыхаю и склоняю голову. В этом она абсолютно права: вряд ли меня так просто отпустят, и вовсе не потому, что я особенная студентка. После того, как у меня начались проблемы с сыном ректора, вся моя жизнь покатилась по наклонной куда-то вниз и возвращаться на место явно не собиралась. Девочки университета завистливо вздыхали всякий раз, как об этом заходила речь, а я не видела в этом ничего крутого — когда тебе навязываются против твоего желания, это больше похоже на изощрённую пытку, чем на знаки внимания.
— Не знаю, что мне делать, — закрываю лицо ладонями.