Привычки Кимхана

Привычка восьмая (Ч.2)

Ким просыпается медленно, тяжело, в голове стоит звон, а во рту – привкус крови. Он пытается разлепить глаза и осмотреться, но каждое малейшее движение отдаётся болью во всём теле. Память упорно не хочет возвращаться и подсказать, какого хрена произошло. Он точно знает: последнее, что он слышал – это визг тормозов и звук удара, а потом его накрыла непроглядная тьма.

Кимхан решает, что нужно проверить состояние собственного тела и даже совсем не удивляется, обнаруживая, что запястья и щиколотки надёжно привязаны к стулу верёвками (с наручниками было бы попроще, конечно, но и с этой хренью он вполне в состоянии справиться, главное – дотянуться до лезвия в рукаве куртки).

Он делает ещё одну попытку открыть глаза и выдыхает сквозь зубы, когда даже тусклый свет лампы, висящей под потолком, слепит и делает физически больно. Его сразу начинает мутить и тошнота подкатывает к горлу: видимо, при столкновении он ударился головой и заработал сотрясение. Это немного ухудшает ситуацию, но не делает её безвыходной. Так некстати он вспоминает о Порчэ и о том, как сильно он будет волноваться, когда Ким не вернётся вовремя домой. Ничего, он обязательно объяснит, что какая-то кучка ублюдков решила, что им по зубам Кимхан Терапаньякул.

Когда приступ тошноты проходит, Ким пытается аккуратно осмотреться и продумать свои дальнейшие действия. Он находится в маленькой затхлой комнате, вместо двери – решётка, окон нет, из чего можно сделать вывод, что он в подвале. Напротив него стоит ещё один стул, а на полу в углу валяется груда каких-то тряпок, среди которых, сука, он замечает собственную куртку. Положение становится сложнее и принимает очень неприятный оборот. Кимхан дёргает правой рукой, чтобы проверить, насколько туго затянуты верёвки и есть ли шанс, что ему удастся ослабить их настолько, чтобы освободить руку.

Со стороны входа слышится стук каблуков, а затем за росчерком решётки появляется неизвестный Киму высокий человек. Он приблизительно такого же возраста, что и покойный отец Кимхана, может быть даже старше, широкие плечи обтянуты тканью серого дорогого на вид пиджака, а на лице, исполосованном мелкими шрамами, сияет мерзкая широкая улыбка.

– Какая рыбка попалась в мои сети, – тянет он, проворачивая ключ в замке, – Ким Кимхан Терапаньякул собственной персоной, – и заходит внутрь, прикрывая за собой решётку. – Да уж, нынешние главы мафии уже не те, с таким смазливым личиком, как у тебя, только задницей заключать сделки с партнёрами.