От света до тьмы и обратно

Часть 58

В убежище Ненавистников бытие шло своим чередом. Их связь с городком и его жителями крепчала , уважение в их сторону возрастало. Удивительно, что даже враждующее с ними правительство из-за кулис признавало их заслуги. Ведь не будь их подле , Мидгард бы пустился во мрак ещё ранее.
С приходом скверны упокоение поддерживалось , но что-то в нутре пошатнулось. Это ощущал каждый человечишка , что был как-либо подвязан к сим пришедшим из иных миров. Пускай град был храним, но от вестника скверны укрыться нельзя. Однажды оно словно червь все равно проберется в душу , поглощая все на своём пути. И сие мгновение настало. Пускай скрыто оно пока.
Во мраке покоев порой мелькал сумеречный свет, а безмолвие рушил пронзающий кашель. Где-то неподалёку был слышен шаг, что блистал элегантностью. В сознании воспроизводились образы близящейся девы, чья стойкость завораживала. Ни единая слабость не могла пронзить ее каменное лико. Казалось, словно она - олицетворение духа войны , калёного рассудка. Власы ее были выжжены пламенем боли, а одиночество обратилось в некую частичку ее бытия. Оно взросло в сердце словно деревце из семечка. И удивительно.. Что будь оно подрезано, было б столь же больно, сколь и при расставании. Казалось бы, одному быть - мука, в океане людишек тоже. Что же тогда? Неужели это и есть душевное изгнание, кое судьбою ей было дано? Оно обрушилось, настигло девицу нежданно. Но место было одно, где дитя будто укрыто от сего приговора.

- Страшилась я этого. Она не должна была постигнуть тебя. - Армин в обитель прошла , и спала с лика ее каменность. Она сперва лишь трескалась, а вскоре и вовсе опадала. Дышать становилось все легче, будто свободы порывы раскрыли что-то цепями скреплённое в нутре ее.

- Увы, ничего не поделаешь. Судьба сия нам неподвластна. - охрипший и столь поломанный глас был исполнен легкой иронии.

- Это не так. Мы - создатели судьб наших, а не чужаки из миров иных!

- Думаешь, я мог принять решение не быть заражённым?

- Не провоцируй меня, Дэвид! - на место окаменелости приходил гнев , ярость с отчаянием была скреплена. Сие поглощало, не давая вздохнуть. Только только ощутив свободу мимолетную , Армин вновь оказалась в оковах собственного неповиновения.

- Девочка.. лучше включи мне пластинку. И присядь. - Альберт взглянула в омуты серебра , что были так чисты. Пускай осквернена плоть, но очи, что олицетворяли душу , были так.. повиновены. Изящные пальчики прошлись вдоль излюбленной пластины Дэвида. В скором времени коснулась ее и игла. Просочилась в обитель мелодия юношества , что была так иронична. Будто бытие само. И вправду , ведь жизнь исполнена сатиры , она как пьеса некая.
Армин не решалась близиться к дражайшему лидеру. Одно прикосновение к ладони его казалось последним. А чтоб не было так больно, лучше и вовсе не прощаться. Желалось искоренить из сознания понятие последнего. Дабы все однажды повторилось. Но разве это все было желанно?

- Было б повторение всего закономерностью, несчастья б не уменьшились. Данное бы лишь преисполнило муки людские. Ты бы желала вновь прожить то расставание с сестрицою? Прожить заново то мгновение , когда ты чуть ли не умертвила собственного друга? Ведь.. будь мгновения услады цикличны , то и беды б шли вслед за ними. - Дэвид еле заметно жестом подозвал деву к себе. Очередной раз он вопрошал, дабы та близилась к нему. Чтоб ощутить сие девичье касание, кое поддерживало его годами. Их путь совместный был полон труда , но единождое прикосновение - словно очередной глоток кислорода.
Пустившись подле юноши, Армин коснулась костяшек его пальцев устами, не отрываясь от ладони.

- Я не дам тебе сгинуть, Уильямс. Судьба падет пред нами на колени с мольбой о пощаде. - Дэвид глядел на деву словно на чадо им взращённое. Она была плодом семян, что он посеял. Стойкость ее была порождена им. И даже на мгновение не смел он усомниться в силе ее. В ее достоинстве жить и вести за собою народ. Ведь была б она падшей, никчёмной, не вставала однажды подле него.