По тёмному пространству медленно плыл слабо светящийся огонёк. Свет, исходящий от него переливался из нежно-голубого в тёмно фиолетовый. Неизвестно сколько времени оно находилось тут, но в какой-то момент всё пространство задрожало и в далеке начал проясняться свет и вскоре всё залилось ослепительно-белыми лучами. Огонёк начал становиться ярче с каждой секундой, после чего с огромной скоростью тот полетел куда-то вниз.
Внизу показались материки, моря и через мгновения огонёк оказался совсем рядом с самой большой частью земли.
* * *
-извините, Цукаса-сама, Име-сан, но я не думаю, что ваш ребёнок сможет вытянуть больше пяти часов. Сказал мужчина в белом плаще.
—Н-но.. - женщина, находившаяся на больничной койке, заплакала. Мужчина, что стоял рядом тут же обнял свою любимую и зло посмотрел на ирьёнина.
—так сделайте что нибудь! Вы же медик! - прикрикнул мужчина, прижал к себе ребёнка и жену.
–Цукаса-сама, поймите, что.. - ирьёнин растерянно сделал шаг назад, когда названный Цукаса вскочил и подошёл вплотную к нему.
— если надо будет, я разыщу саму Цунаде! Вы хоть знаете, с кем имеете дело!? - мужчина угрожающе посмотрел на доктора, от чего второму стало не по себе. Цукаса продолжил:
—этот мальчик, главный наследник клана Дэбирурайн (от яп. Линии дьявола [デビルライン] . Клан придуманный автором, отдельно о нём потом)
–Ц-цукаса-сама я.. - но врача нагло перебили:
–не хочу ничего слышать, мой сын будет жить!- мужчина сел рядом со своей женой и приобнял ту за плечи. На руках у Име лежал младенец. Малыш едва ли дышал. После рождения он даже не плакал, а только хрипел иногда издавая попискивающие звуки, после чего уснул на руках у матери. Ирьёнины смогли откачать мальчика, но всё же прогнозы были неутешительными. Его назвали Курай (от яп. Тёмный [暗い] ). Его волосы были как и у отца болотно-зелёного цвета с примесью тёмно-синего от цвета волос матери. Кожа, что и так должна была быть бледной, теперь была почти что белой.
Мать плакала, качая своё дитя. Её слёзы попадали на щёчки младенца и стегалк вниз. Медики давно ушли, а муж и жена стояли у окна с ребёнком на руках. Тепло уже покинуло тело, но мальчик ещё слабо издавал звуки жизни, которое скоро покинет это тело. Так все думали. Солнце село и голубые слабо-освещённые лучи всходящей луны попадали на малыша. Самый яркий случайно указал в сердце.
Цукаса и Име потеряли всякую надежду на чудо, но...
–Цукаса... Цукаса, милый! Смотри! - она растолкала опечаленого мужа. Мужчина посмотрел на своего сына и впал в ступор.
В палате раздался детский смех. Младенец открыл свои огромные синие глаза и смотрел на родителей, но его взгляд отличался от обычного взгляда других детей, он был осмысленным, будто понимающим, умным.
И это только начало приключений самой главной головной боли Конохи.
Я несколько дней пыхтел над 442 словами....... простите за ошибки.
