Половинка близнеца

Квиддич.

В этот вечер Джордж собрался лететь в Нору. Нужно было увидеться с Роном. Ну и конечно, с мамой и папой, но дело было в другом.

      Старший брат собрал сумку и направился к камину…

      ...В Норе раздался хлопок. Молли оторвала глаза от вязания.

– Джорджи? - мама с испугом глянула на его сумку, – Что случилось? Что с твоей квартирой?

– Ма, все нормально, - Джордж широко улыбнулся, – Я к Рону на пару слов, вообще-то. Есть что на ужин, кстати?

Молли Уизли наконец подпрыгнула с кресла, будто освободилась от заклятия Оцепеней. Она бросилась обнимать сына, заключая его в крепкие материнские объятия.

- Конечно, родной. Сейчас будем ужинать. Рональд и Гермиона на заднем дворе, позови их, милый.

      Джордж оставил сумку в гостиной и вышел на задний дворик. Его друзья сидели в небольшой открытой беседке. Он с отцом построили ее пару лет назад. Рон курил изобретение маглов, которое Артур как-то приволок домой, откопав его на магло-магической барахолке. Молли была не в восторге, чего не сказать про младшего брата. Рон полюбил кальян и пристрастился к нему очень быстро.

      Брат развалился на широкой скамье, оперевшись спиной на пестрые диванные подушечки, которые Флёр дарила тёще на один из праздников. Гермиона сидела напротив него, уткнувшись в книгу. Рядом с ней на столе стоял огромный стакан лимонада со льдом и кусочками цитрусов.

– Джордж! - Рон оторвался от длинной толстой трубки, уходящей в массивную вазу, наполненную водой, выпуская дым.

– Я Гермиона, Рональд, - на автомате ответила жена, будто он уже называл ее именами братьев раньше.

– Нет, Гермиона, Джордж здесь!

      Старший брат подошел к деревянной беседке, обходя гуляющую рядом курицу. Гермиона наконец оторвала глаза от книги и в удивлении воскликнула:

– Джорджи! Здравствуй! - девушка, как и его мать, кинулась к нему обниматься.

– Всем привет, - Джордж усмехнулся, наблюдая, как Герми присела обратно на место, постучав рядом с собой, приглашая присесть с ней.

– Мама звала на ужин, - он махнул рукой в сторону дома.

      Рон приподнял бровь, все еще отлеживаясь на подушках: