Солнечный зайчик

Часть 3

Бобби резко открыл глаза и подорвался с места, но, заметив рядом с собой Биая, лёг обратно.

— Ты здесь, — выдохнул он облегченно.

— Мм, — отозвался Биай со смешком. — Думал, я сбегу, как только ты уснёшь?

Биай приподнялся на локте, заглядывая ему в лицо. Бобби сразу принял самый невозмутимый вид, на который был способен спросонья, чем заслужил ещё один смешок.

— Во сне ты так яростно за меня держался, что даже если бы хотел, не смог вырваться. Даже сейчас…

Бобби проследил за чужим взглядом и обнаружил, что, подобно маленькому ребёнку, крепко ухватился за указательный палец Биая.

— Однако в душ тебе это не помешало сходить, — едко заметил Бобби. Чужие волосы всё ещё оставались влажными. От Биая пахло свежестью и средствами для душа, незаметно Бобби вдохнул поглубже.

— Что ж, каюсь, господин! — с долей сарказма отозвался Биай, за что тут же поплатился. Бобби не сдержался и ощутимо дёрнул его за палец, который держал.

Биай ойкнул, а затем, хитро улыбаясь, нагнулся ближе.

— Кстати, твой телефон трезвонил, как ненормальный, я не стал брать трубку, чтобы, как в каком-нибудь паршивом фильме, не вышла сценка с женой или… — Он улыбнулся шире. — Мужем.

Бобби сразу понял, кто его потерял, названивая, и почему Биаю в голову пришла идея о мифической паре. Привычка давать Чану нелепые милые прозвища просачивалась и в телефонную книгу, контакт был подписан максимально нелепо.

— Оба варианта мимо, так что переживал ты зря, — утолил его любопытство Бобби и добавил, чтобы проверить реакцию: — Ни девушки, ни парня. Я свободен.

А в ответ знакомый покер-фейс. Вот ведь!

— Ну, этого я знать не мог, верно? — невинно прокомментировал Биай, явно издеваясь. — Просто отключил мобильник и всё. Но тогда твой друг решил зайти в гости лично…

— Что? — насторожился Бобби. — Чану был здесь?!

— Значит у Пучеглазки есть имя, — Биай кивнул сам себе. — Знаешь, пока он орал на меня, то забыл представиться.

Бобби почти застонал от досады. Чану мог быть той ещё язвительной мартышкой! С учётом того, что он видел Биая у дома Ким Хаджина и сделал вывод о его ремесле, мог в запале наговорить много нелицеприятного.