По осколкам счастья

Глава 13

ВладимирЯ стоял в приёмном отделении с пакетами в руках и ждал, когда ко мне подойдёт лечащий врач Юли. После двадцатиминутного ожидания увидел перед собой высокого и тощего пожилого мужчину.— Романов Владимир Андреевич?— Да, это я.— Очень приятно, Константин Львович, лечащий врач вашей жены, пройдёмте.Мы недолго шли по длинному коридору, где пахло медикаментами и хлоркой. Никогда не мог терпеть запах больницы. Мужчина открыл передо мной дверь, и я вошёл в кабинет, который больше походил на библиотеку. Все стены были загорожены полками с книгами и какими-то грамотами.— Присаживайтесь.— Доктор, как там моя жена? Мужчина медленно обошёл свой стол, сел на стул, открыл перед собой историю болезни и что-то в ней начал про себя читать.— Владимир Андреевич, у вашей жены переломы рёбер, рук, ног. Ушибы внутренних органов. Ей сделали трепанацию черепа, и сейчас она находится в медицинской коме. Я могу сказать одно, если она переживёт сегодняшние сутки, то есть надежда, что будет жить, — его слова были будто приговор, они лишали меня жизни.— Она сможет ходить?— Это навряд ли. В семидесяти процентах таких случаев человек остаётся глубоким инвалидом, который не может обеспечить сам себя.— А остальные тридцать процентов?— А остальные тридцать процентов — она останется инвалидом, но сможет хотя бы говорить и держать ложку.Не передать словами, что я сейчас чувствую. Это какая-то безысходность, которая бьёт наотмашь и выводит из сознания.— А если реабилитация, операции, есть шансы, что она встанет?— Владимир Андреевич, давайте будем реалистами и подождём хотя бы пару суток, после которых хоть что-то будет известно. Больше пугало, что мне сказать ребёнку, если его мать умрёт. Кроме неё, у Пашки ведь никого нет. Не считая меня, конечно. Но для него я просто чужой дядя Вова. И нет никаких гарантий, что сын полюбит меня как отца.— Я могу её увидеть?— Послушайте, это не самая хорошая идея. Она находится в реанимации.— Доктор, мне нужно увидеть свою жену.— Хорошо, — вздохнул врач, — но только не больше двух минут.— Спасибо.Я передал все пакеты и документы медсестре, на меня надели халат, шапочку, бахилы, и мы пошли к Юли. Когда зашёл в палату и увидел её, онемел. Мне будто кувалдой по голове зарядили. Пересилив себя, сделал пару шагов к кровати. Если бы не сказали, что это моя жена, я бы её не узнал. Вся перебинтована, лицо настолько отекло, что не видно глаз, и только хрупкие пальчики свободны. Я подошёл к ней и дотронулся до них, они были холодные и безжизненные.По моей щеке стекали слёзы, которые, словно ножи, резали кожу.— Милая моя, — прошептал я и взглянул на обездвиженное тело, которое лежало передо мной. Не знал, что сказать, как себя вести. Я был в шоке. Все слова будто застряли у меня в глотке. Сердце билось с такой силой, что казалось, оно вот-вот вырвется наружу. Хотелось всё крушить от беспомощности и биться головой о стену. Только вот кому это нужно? Я стёр тыльной стороной ладони слёзы, не мог больше смотреть на неё. Если ещё хоть на секунду задержусь, то сдохну прямо здесь, у её ног. Меня спас телефон, который завибрировал в кармане халата и вывел в реальность. Я развернулся и подошёл к доктору, который, почти не дыша, тихо стоял около стены.— Любые деньги, я заплачу столько, сколько скажете, но чтобы она очнулась.— Я не господь бог.— Вам сейчас лучше им быть. Вот моя визитка, звоните в любое время дня и ночи. Любые лекарства, обследования и всё самое необходимое у вас будет. Только верните мне мою жену.После этих слов я вышел в коридор и взял в руку вибрирующий телефон. Это был мой юрист.— Слушаю.— Владимир Андреевич, приветствую. Виза готова, мне вам её куда доставить?— Сейчас скину адрес, куда привезти.Только сейчас вспомнил, что через пять дней Пашке нужно лететь на операцию. И как всё это пережить? Я не оставлю здесь Юлю одну, но и сына не могу отправить с чужими людьми, а ещё эта собака. Голова шла кругом, но нужно действовать быстро.Дома меня уже ждали с вопросами, как только я переступил через порог, из зала показались две пары глаз.— Ну как там Юленька? — спросила женщина, глядя на меня глазами, полными надежды, что я скажу что-нибудь хорошее.— В коме.— Господи, — произнесла она и перекрестилась.— Баба Маш, спасибо вам за помощь с Пашкой.— Да что ты такое говоришь, они мне с Юлькой как семья.— У меня к вам важный разговор, — я помедлил и посмотрел на женщину. — Мы через пять дней с Пашей на операцию в Германию уезжаем, а здесь за квартирой, псом и Юлей нужно будет присмотреть и сообщать мне, как идут дела. Мои люди будут дежурить в больнице, но мне нужен человек, который хорошо знает Юлю.— Конечно, я помогу, не переживай, сынок.— Спасибо вам. Мы с Пашкой сейчас уедем, мне нужно будет заехать домой и собрать все нужные документы и одежду. Я пока в квартире поживу.— Хорошо. Если что будет нужно, ты знаешь, где я живу, — произнесла женщина и ушла. Хорошо, что есть такие люди, которые могут прийти на помощь в любые трудные моменты. Жаль, у меня таких нет, а вот Юле повезло на этот счёт.— А куда мы едем?— Ко мне домой. Мне нужно взять кое-какие вещи и поедем обратно.Когда зашли в дом, на меня с порога набросилась Галя.— Вовка, ты где был? Я так волновалась, — она кинулась мне на шею, не замечая Пашки.— Я приехал за вещами.— Что? Какими вещами?— За своими. Юля попала в больницу, и я это время буду с Пашкой, — только после моих слов она перевела взгляд на сына, который стоял за моей спиной.— Это её сын?— Да. А сейчас дай я пройду, у меня нет времени.Пока женщина в ступоре стояла в стороне, я провёл Пашку в гостиную, включил ему мультики, а сам пошёл в свой кабинет, чтобы собрать вещи. Когда уже всё почти собрал, дверь кабинета резко распахнулась и вбежала Галина.— Ты всё это время был с ней?— О каком времени ты говоришь?— Сегодня ты у неё ночевал?— Да.— И ты это так спокойно говоришь?— А как мне ещё сказать?— Подожди, так это... о господи, — женщина прикрыла рот ладонью и выпучила зелёные глаза. — Это что, твой сын?— Да.— Ты в этом уверен? Похоже, ты забыл, как она тебе изменила. И ты ей веришь после этого? Я тебе советую сделать тест ДНК, а то так и будешь в олухах ходить.— Галя, закрой свой рот, пока это не поздно сделать.— Ты это серьёзно? А знаешь, я даже нисколько не сочувствую, что она в больнице. Таких, как она, нечего жалеть, — и тут во мне будто взорвалась бомба. Я резко оказался около женщины и ударил её по лицу. Меня всего трясло от злости и ненависти.— Ещё раз что-то про неё скажешь...— я резко замолчал и смотрел, как из её глаз льются слёзы.— И что? Что ты мне сделаешь? Изобьёшь, как её избил семь лет назад, да? Ты что, и правда думал, что я не знаю, почему она от тебя сбежала? И после всего, что ты ей сделал, думаешь, что она к тебе вернётся? Да ни одна нормальная женщина не будет жить с тобой.— Но ты же жила.— Да потому что любила. Я влюбилась ещё в институте, но ты выбрал её. Ты не замечал, как я на тебя смотрела, как желала тебя. И когда у меня появилась такая возможность, сделала всё, чтобы ты был со мной, когда она сбежала.Я смотрю на зарёванную Галю, как она признаётся, что любит меня и раньше любила, а мне всё равно. Мне не нужна её любовь, забота или нежность. Мне нужна одна-единственная, которая сейчас находится на грани жизни и смерти.— Пока меня не будет, собери все свои вещи и уходи. Карточку с деньгами можешь оставить себе, тебе на первое время хватит.— Вова, нет. Я не уйду. Я люблю тебя.— Галя, не закатывай истерик. Не уйдёшь сама, тебе помогут. А мне уже пора, — и я ушёл из кабинета, хлопнув дверью.