Спорим, будешь моей... || 18+

41

Стефа или Уля, не помню.

– Уходи!

– Убирайся!

Много ума не надо, чтобы понять, что все они, исключая Соню и Юлю, люто меня ненавидят.

Юлю вычеркиваю авансом. До того, как она, оттесняя меня к двери, смущенно шелестит:

– Уходи, пожалуйста. Все очень плохо.

– У кого плохо? – выталкиваю с трудом.

Всматриваясь в ее глаза, пытаюсь поймать то, что видел там всегда. Секунда, две, три… Есть! Вашу мать, есть!

– У нас… – выталкивает неопределенно.

Да и неважно, что имеет в виду. Внутри меня уже мотает резервный генератор. Одуряющими плюсами выбрасывает все, что за эту неделю в минуса ушло.

– Я вернусь, – бросаю коротко и ухожу.

Ухожу, чтобы дождаться, когда все разойдутся спать. С Соней посредством переписки договариваюсь, что маякнет и откроет окно.

Забираюсь, благодарю и, не дожидаясь, когда закопошившаяся в ворохе одеял Дикарка выйдет из состояния крайней паники, у Соньки и спрашиваю:

– Выйдешь?

Солнышко, светлая голова, если и удивляется, быстро справляется. Кивает, натягивает халат и, подхватывая какую-то книжку, выскакивает за дверь.

Ловлю перепуганный взгляд Юли и иду прямиком к ее кровати.

– Стой… – только и успевает прошептать, прежде чем я забираюсь к ней в кровать.

Меня ведь уже не остановить.

Ничего плохого не делаю, просто хочу почувствовать ее, как можно ближе. Поймав горячий рваный выдох, сгребаю руками и прижимаюсь всем телом. Лицом, в том числе. Едва сходимся, у Юли дрожь летит. Меня и самого по миллиметру пересобирает.

Пусть.

Вдруг новая версия станет лучше? Вдруг в первый раз тот, в кого верит Дикарка, ошибся? Вдруг так ей больше понравится?

– Скучаю, – это признание похоже, блядь, на скулеж. Тихий, скрипучий и убитый. Прикрывая глаза, трусь об нее, как жалкая псина. – Разве тебя не ломает? – это и вовсе масштабно, как сигнал SOS.