Похождения в Кобяках

Повесть о палатке и матрасе

На дворе стоял необычайно сухой и жаркий август. Купальный сезон закрывать еще даже не думали, но малина с земляникой давно отошли, а летние яблоки усохли без воды. В школу тоже еще не скоро. Идеальнее времени для похода трудно было себе представить.

Собравшись большой компанией, мы выбрали подходящее местечко для лагеря – сосновая лесополоса, идущая по верху оврагу, внизу которого разливается небольшой пруд. Возле этого пруда ни я, ни Артур, ни Аня – никто из нас еще никогда не был. Только со слов взрослых я могла представить себе это место. Далековато, добираться туда по крутым оврагам на велосипеде сложно. В ожидании дня отъезда было высказано много предположений, что там будет да как. Даже заранее появились легенды о "болотных зомбаках", которые, впрочем, не помешали нам все также с нетерпением ждать поездки.

Сборы длились недолго. Две палатки, удочки, матрасы, спальные мешки, большой набор провизии, котелок, карематы и многое другое – все это мы брали с собой на два-три дня отдыха на природе. Я, Аня и Артур выбежали из калитки к старенькой набитой "девятке", где обнаружили, что мест для пассажиров там совсем нет – все, и багажник, и салон заполнены вещами. Кроме водителя поместиться можно ну разве что одному человеку.

Папа, уже готовый отъезжать, заявил:

– Я сейчас вещи отвезу, потом за всеми вернусь.

Нас троих, уже как час мечтавших приступить к установке палатки, такой вариант возмутил до глубины души.

– Неа! – возразила я и через мгновение уже скрылась за дверью машины.

Коснувшись рукой накаленного солнцем кресла, я на секунду успела пожалеть о содеянном. Правда, лишь на секунду. Вдохнув горячий, слегка пахнущий бензином воздух, крикнула товарищам: "Нормально тут, залезайте!"

Артур и Аня, проигнорировав все папины упреки, ввалились ко мне. Пришлось о-о-очень сильно ужаться, что вполне получилось, потому как были мы ещё мелкие. Я сидела дальше всех от окна, прижатая к мешкам и палаткам, рядом Аня и сразу после нее Артур, упирающийся ребрами в подлокотник двери. Поняв, что спорить с нами нет никакого смысла, папа завел машину.

Быстро мы пролетели пару сотен метров мимо улицы Гордеевки, жилой и спокойной. Миновав здание почты, мы выкатились на хорошо утрамбованную тракторами грунтовую дорогу. Настроение у нас было просто отличное: намечался прекрасный отдых, к тому же горячий щекочущий ветерок не мог не радовать. Налегая друг на друга, мы высунулись в открытое окно и завороженно наблюдали за бесконечными желтыми полями, тянущимися по обеим сторонам. Пшеницу убрать еще не успели, поэтому запах стоял такой летний: пахло высохшей травой с примесью каких-то слабых цветочных ароматов. Мелькнули и остались позади серые крыши Филипповки, спрятался за деревьями ручеек Сухой Калаис. Девятка нырнула в овраг. Здесь дорога неожиданным образом сильно ухудшилась. Машину затрясло, из забитого по самый потолок багажника на нас повалились незакрепленные вещи. Артур, получивший по голове прилетевшим рулоном черного каремата, резко дернулся, обернулся назад и, надо же, успел придержать второй – зеленый, да так ловко, словно всю жизнь к этому готовился. Пихнув каремат подальше, брат пригрозил ему кулаком: "Не смей!" – и отвернулся обратно к окну. Но, видимо, до глубины души оскорбленный такой дерзостью зеленый каремат последовал за первым и ровно также прилетел Артуру по затылку.