Когда Петя глаза открыл было уже около двух часов дня (если часы на тумбочке не «врали», конечно же). Кое-как подняв руку и откинув одеяло до пояса, он дотронулся до мокрого полотенца на лбу тут же его убирая. По телу прошлись мурашки от контраста температур, но одеяло назад он не вернул, пытаясь понять, что же всё-таки произошло и где он находился.
Странно как-то всё было, непонятно. Судя по обстановке он в другом уже доме был, да и последнее, что помнил Петя, это то, как Саша его изнасиловать пытался, но кто-то очевидно его саданул. Или убил. Господи, Хазин себя за мысль эту ненавидел, но Карпов... Петя больше не чувствовал к нему жалости, только ненависть и омерзение. Он убил всех, кто был дорог омеге, так что Хазин просто горел желанием пристрелить его лично, не боясь тюрьмы. Убил бы Карпова, затем себя — жить то больше не было смысла.
— Максим? — особо вариантов у Хазина не было, только альфа был относительно недалеко, когда Петю... Сначала омега всхлипнул, а потом и вовсе заплакал, прикрывая глаза. Да лучше бы Карпов в порыве гнева убил бы его!
Сил совершенно не было, снова тошнота поступала к горлу, но он чудом сдерался — захлебнуться в собственной рвоте не хотелось. К слову, Петя был в одном нижнем белье, а значит тот, кто привёз его сюда, оценил синяки, которые оставил ему Карпов. Интересно, насколько сильно пострадало лицо? Слабость в теле была настолько сильной, что он еле-еле поднял руку, касаясь губы — она точно была разбита так как уже появилась запёкшаяся кровь. Щёки опухли, болели и, возможно, пару синяков всё же появилось. Петя передёрнулся, пару раз моргнув. Всё же воспоминания были намного хуже физической боли.
— Есть кто-то? Я пить хочу, — прохрипел омега, в надежде, что кто-то его услышит. Дом, в котором он находился, очевидно пережил Вторую Мировую уж точно. На стене красовались трещины, которые уже не прикрывал ковёр. Не понимал Петя почему это модно было — вешать узорчатые ковры именно на стену.
Он на диване раскладном времён СССР лежал, рядом такой же, но чуть больше находился, возле окна кресло потёртое, на нём одежда омеги. Сама комната маленькая была, потолки низкие очень, Гром бы точно головой достал бы... Только вот, Игоря больше не было. Из-за него... Петя прикрыл рукой рот, чтобы не закричать от боли, но в этот момент кто-то в проходе (который был шторками завешен) встал. Хазин не сразу понял, что это Лёшка.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Никто
FanfictionСбежав в Питер от жениха Хазин никак не ожидал, что бывшего своего встретит. У Грома вроде всё неплохо, усыновил мальчишку недавно, только вот случайно выясняется, что Лёшка - их сын, который вроде как пятнадцать лет тому назад во время родов «умер».
