Первая скрипка.

25.

Прижать первое декабря, последний день умирающего года. Люди оставляют все плохое в прошлом, в надежде не встретить этого вновь. А потом новому году достаётся все самое плохое. Это можно продолжать вечность... Зло не скроеться, пока сам его не уберешь, но легче было просто скинуть все это на чужие плечи. Я знала это. Но как же можно думать о плохом, когда тебя пытаются задушить герляндой? У меня получалось, пока Нита успешно украшала мою комнату. К слову—я её не просила.
—Ну Сонечка... Радуйся! Скоро новый год, а в нем ты уже успешнее чем в прошлом. Ты узнаваемая музыкантка, у тебя есть парень, ты живёшь в Италии. У тебя есть я, между прочим. Всё так хорошо, а ты опять в депрессии. —сладенький голос наполнял комнату, пока та старательно клеила проводки на окно.
—Кажется, мне пора к психологу. —я научилась ощущать резкие перемены настроения. Но мне было как-то всеравно. Так сказать... меня это не тревожило. Мне не хотелось повеситься или вскрыться. Это уже казалось хорошо. Я забилась в угол, укутавшись тёплым одеялом. —Только одно, если мне выпешут таблы, то будь добра, не забирай.
—Ой, больно надо. Те были натуральной наркотой, просто без эффект полкогого. Если бы ты пила их больше восьми в день, то за Недельку — кердык. Если не за денёк.

Именно так и следовало, но я отложила эту идею в далёкий карман на скинни джинсах, которые когда-то купила и не разу не носила. Потому что с одним бакалом шампанского все куда-то улетучивалось, с Нитой мы начали трапезничать чуть раньше срока. Вырожение "пьёт только по праздникам" было про блондинку, так что мой бакал был не один в тот день. Гости должны были прийти около восьми вечера. В Италии есть одна вещь — никто никуда и никогда не торопиться, кроме самолётов и поездов. И мне нравилось жить в таком темпе. Так что нужно было ожидать ещё до часов девяти точно.
Пока на кухне работали повара, которых нанял папа, хотя я говорила что мы и сами сможем все сделать, мы с Нитой сидели на заднем дворе под моей дорогой черешней. Земля была холодная, но было как-то по другому, мы не боялись что нас кто-то отругает, хоть нам и по семнадцать. Обычно моя мама "заботились" о нас, и с тоном, будто кто-то резко умер, отправляла нас в дом. Сейчас же и курить можно было на виду, никто и ничего. Тишина и умиротворение.
—Уже восемь тридцать и никого. Поди папу ждёт "неожиданный" сюрприз. —я смотрела в небо, будто на планету падает Луна. Моя сигарета давно докурена.
—Мне интересней посмотреть на парней. —говорила она, докуривая свой косяк.
—Да тебе всегда интересно на них смотреть. Там ещё девочка одна будет, на год младше нас, тыры пыры.