scarlet trail

о слабостях

Чонгук не совсем понял значение слова «изучать» и что именно «М» имел в виду, а спросить не хватило смелости. Что вообще за глупые выходки? Чон ведь уже согласился стать его сабмиссивом, почему Тэхён вдруг даёт заднюю и не хочет даже поговорить? Какая-то глупость.

Но вместо того, чтобы высказать «М» всё, что о нём думает, Чонгук сидит на балконе с поджатыми на стуле ногами и водит ручкой по листу, пытаясь написать хотя бы пару своих табу или кинков.

Вот так в лоб у него об этом ни разу не спрашивали. Если честно, его бывшим было вообще наплевать, что нравится партнёру — они просто занимались сексом, примитивным, обычным и быстрым, Чонгук иногда даже не успевал понять, что происходит... а всё уже закончилось, и удовольствие осталось где-то на задворках сознания (а если честно, его не было совсем).

Глядя из окна на людей, Чонгук водит пальцем по мокрому подоконнику, размазывая капли с пылью, опрокидывает голову назад и истошно воет, бьёт себя по лбу тетрадкой, снова и снова.

— Идиот, — выдыхает еле слышно. Он в ступоре. Может, стоит спросить у «М» чуть больше? И вообще, почему он всё ещё думает о нём как о неизвестном под этим странным ником, Чон же знает его имя — Тэхён.

Вот бы вычислить его в коридорах университета, прижать к стене и ударить кулаком, едва задевая чужое ухо, а после наконец-то нормально поговорить. Этот... Тэхён, он ведь не зверь, наверняка точно ответит на все его вопросы. Он ведь боролся за внимание Чонгука, писал каждый день, чтобы заполучить себе нового сабмиссива, так что не даст заднюю, если вот так, в лоб.

Табу — игнорирование.

Надо же, на бумаге появились слова...

Чонгук терпеть не может, когда ему не отвечают прямо и как есть, когда водят за нос или отмалчиваются, делая вид, что ничего не происходит. Так поступают либо эгоисты, либо манипуляторы, а Чон верит, что Тэхён не является ни тем, ни другим.

Осеняя погода местами мерзопакостная, холодная и залезающая стылостью под кожу, поэтому уйти с балкона в тёплую комнату и упасть лицом в диван — лучшее решение.

Закусывая губы уже по привычке, он подчёркивает первый пункт жирной линией — как самое главное.

Но больше в голове ничего нет, там пустота, и он снова в подвешенном состоянии. Может, это проверка — сможет ли Чонгук разобраться в себе без посторонней помощи? Чего ему не хватало в отношениях с другими? Почему они закончились? Что ему говорили бывшие? Всё это вспоминать совершенно не хочется. Как говорится, не ковыряй старую рану, дай ей зажить. Но... как удержаться?