Детективы из Ясписа

III.

— Как ни посмотри — это Парец его убил. Только у него и мотив есть, и средства. И то, что он наркоман, только усугубляет дело. Но прямых доказательств нет. Поэтому мне нужно разрешение суда на получение списка телефонных звонков Пареца. Хочу сопоставить время этих звонков со словами самого Пареца о том, что он делал в день убийства — что-то должно всплыть. 

— Ты тоже самое говорил вчера. 

— И буду говорить, пока суд, наконец, не удовлетворит мое ходатайство! — Рубен Айс возмущенно вздохнул — в его исполнении это обычно означало высшую степень недовольства. — Я уже два дня не могу его получить, Эван. А без него телефонная компания ничего мне не даст, сам знаешь. 

 Бернштайн кивнул: 

 — Ясно. Ну, Парец уже под стражей. Мы можем держать его там еще неделю, так что займись пока другим делом. А через день-два твое ходатайство удовлетворят и закончишь начатое.— Знаю. Просто это не в первый раз уже суд так затягивает с ответом. Я же прошу не хороводы со мной водить, речь идет о... 

 Тут скрипнула входная дверь, и в кабинет вошел Дрейк. 

 — ...расследовании убийства — закончил фразу Айс, поворачиваясь на звук. Бернштайн тоже оторвался от папки, содержимое которой просматривал в эту минуту. Бросив осторожный взгляд на Дрейка, он ничего не сказал и вновь вернулся к своей работе как ни в чем ни бывало. А вот Айс беззастенчиво рассматривал своего коллегу с абсолютно нечитаемым выражением лица. 

 Сам Дрейк удостоил коллег лишь беглым взглядом и молча двинулся к своему рабочему столу. В глаза сразу бросилась чашка с кофе и все еще запакованная в фольгу горчичная булочка — кто-то оставил ее возле фигурки средневекового рыцаря. Для Дрейка эта фигурка была приятным напоминанием, а еще практичной штукой — в поднятое забрало шлема можно засовывать карандаши, а на вытянутой руке рыцаря с зажатым в ней мечом прекрасно умещались мелкие записки с напоминалками самому себе. 

 — Кофе будешь? — спросил Айс неторопливо. — Тот, что в твоей чашке, уже остыл. 

 Пожалуй, это было... мило. И вопрос Айса, и заботливо разложенный на столе завтрак. Но Дрейк и в лучшие дни не любил разводить сантименты, а уж сегодня, после встречи с Лемаром, вовсе было не до того. Поэтому он не стал благодарить коллег за заботу и от предложенного кофе отказался — вежливо, но твердо.