Белый волк и солнечные овцы.

Глава 2. Портреты и пути.

Утро. Мой тёмный размытый силуэт отражался в большом и идеально чистом зеркале. Я стоял перед ним босыми ногами и смотрел себе в блестящие изумрудные глаза через амальгамавое покрытие стекла. Говорят, что черные зеркала отражают действительность лучше, чем обычные. Но в этом здании такие зеркала были под запретом.

Мрачный бархатный халат был на мне. Через широкое окно солнечный свет освещал большую комнату позади меня, а легкий ветерок развивал огромную белоснежную тюль. На не заправленной кровати и даже под подушками, были разбросаны книги, исписанные и изрисованные бумаги. Некоторые одинокие листы сдувало порывами ветра на пол, где они бесхозно лежали до тех пор, пока кто-то не изъявит желание их поднять. На столе, огромном и накрытым широким раннером, как и на кровати, валялись кипы бумаг вперемешку с настольными предметами интерьера и не только. А на краю стоял еще горячий чай. Со стен за мной следили темные картины и портреты разнообразных личностей и сюжетов. Все лица были заклеены и закрашены, поэтому было сложно узнать, кто именно изображен. Все светилось и переливалось в лучах утреннего солнца.

Только мое мрачное лицо, словно черное пятно, выделялось среди этой ясной и радостной атмосферы. После встречи с совой, мне пришлось несколько часов слоняться по городу, и искать транспорт, который смог бы доставить меня домой. Бродя по темным улицам, я то и дело заходил в чужие переулки, понимая, что теряюсь. В тот момент мое сознание было мутным. Один раз я попробовал уточнить дорогу у прохожего. Мне показалось, что он сказал мне идти вдоль серых домов до Марбарских строений, но только потом я понял, что все это время я разговаривал с обычным деревом. Думаю, я понял почему другие прохожие на меня так странно смотрели. Но все сложилось еще лучше, чем могло быть. Ведь, как оказалось, камердинер Леук искал меня. В его сопровождении, я спокойно добрался до жилища без прочих происшествий. Изначально мне хотелось спокойно пойти к себе в комнату, что бы никто меня не увидел. Но, к сожалению, нас встретил дворецкий Овилил. Крах моего беззаботного плана закрыться в комнате и поспать можно было увидеть в его суровых глазах. Я начал настаивать, что я пойду вздремну, а пыльную одежду сам отнесу в прачечную. Но Овилил все-таки заставил меня сначала принять душ и поесть. Я был не в состоянии ему перечить, поэтому пришлось сделать то, что он просил. Только после этого дворецкий меня оставил. От еды я смог отказаться, ограничившись чаем, который сейчас стоял на столе.