Мона и Скарамучча 18+

с этими словами Скарамучча...

С этими словами Скарамучча плотно прижимается к ней, не оставляя и дюйма пространства между ними. Острые зубы впиваются в мочку уха вырывая возмущенный вскрик прямо с алых губ Моны. Ее грудь тесно прижата к его, а спина упирается в холодный камень. Дрожащий смех срывается с ее рта и переходит в удивленный стон, когда Скарамучча трется своим тазом об ее. Проворная девичья рука зарывается в волосы цвета индиго, в то время как другая изучает его торс, прощупывая изгибы мужского тела сквозь промокшую одежду. Мона с удивлением отмечает, что его живот оказывается весьма твердым.
Скарамучча продолжает покусывать еë моску уха, изредка делая перерывы на короткие вздохи, плавно спускаясь вдоль по уху. Его зубы с силой смыкаются на мочке, оттягивая ее вниз, и только потом он отстраняется. Крепко обхватив Мону за талию, он приподнимает ее над собой, и в следующий момент, она кричит, будучи с силой прижатой к его бедрам. Скарамучча не особо церемонится с ее одеждой, стаскивая нелепый лиф чуть ниже, чтобы поскорее дотянуться до молочно-белой кожи шеи, в которую он и впивается очередным укусом, вызывая стоны боли, которые, впрочем, быстро сменяются звуками удовольствия.
Мона тем временем спешит избавиться от его традиционной рубахи, попросту стягивая ту с мужских плеч. Не без ее помощи он позволяет этому обидному препятствию стечь по своим ногам; теперь верхний атрибут его одежды удерживается разве что ремнем. Мона с предвкушением трется своими бедрами об его, радостно выдыхая куда-то ему на ухо. Одна из ее рук все еще сжимает синие волосы, а другая тянется вниз, чтобы плотно обхватить его промежность сквозь шорты. Он едва ли не подпрыгивает и платит той же монетой; его руки свободно стаскивают верх ее костюма, и она морщится, когда поток прохладного ветра касается обнаженных грудей. Соски Моны уже давно затвердели(за прошедшее время она успела привыкнуть к прохладной воде), а теперь по молочной коже прошелся табун мурашек из-за холода и подступающего возбуждения.