Кажется, звуки его настоящего имени разбили вдребезги все остатки самоконтроля. Характер его толчков меняется. Он вдалбливается в нее с неистовством зверя. Электричество пронизывает ее с каждым толчком, и Мона уже знает - в этой битве проигравшей останется она. Ее рука осторожно протискивается меж их телами, чтобы приласкать свой клитор. Скарамучча входит в нее грубо и в то же время так идеально-сладко. Стенки влагалища сжимают его отчаянно, словно Мона действительно нуждается в этом члене, и ей необходимо, чтобы он излился внутрь или…
Он отстраняется от испещренной отметинами шеи, встречаясь с ней взглядами. Антрацит его глаз практически полностью вытеснен чернотой зрачков, лицо окрасилось в пунцовые оттенки, влажные пряди льнут к коже, а припухшие губы приоткрыты, когда он стонет ее имя, кое-как поддерживая дыхание через рот.
С. - Мона…
Она быстро хватает его лицо и целует, желая, чтобы он проглотил ее вязкие стоны.
Скарамучча продолжает толкаться с неистовством безумца, чтобы помочь ей поскорее достичь блаженства, и вскоре следует ее примеру, когда стенки начинают яростно сокращаться вокруг его члена, вынуждая кончить.
Ее оргазм подобен падению метеорита, и как только Мона достигает земли - горячая и наполненная его спермой - она льнет к Скарамучче, и тот с трудом удерживает казавшееся таким хрупким тело в своих руках. Их губы размыкаются, лбы прижаты друг к другу, пока они переводят дыхание, возвращаясь с небес на грешную землю.
Скарамучча лениво поглаживает Мону по спине, собираясь отстраниться - но сперва он толкается в последний раз, вталкивая часть спермы обратно в девичье нутро. С губ Моны срываются усталые стоны, и ей становится ну самую малость грустно, когда он все же покидает тепло ее тела.
Предвестник осторожно ставит ее на ноги, но та, пошатываясь, падает обратно в его объятия. Впрочем, он не жалуется.
И Мона, разумеется, совсем не против быть втянутой в еще один нежный поцелуй.
***
М. - Ну, это было весело! - усмехнулась Мона, поправляя сбившийся костюм.
Скарамучча в ответ тихо стонет и окидывает взглядом ее лицо.
С. - Это, конечно, замечательно, но кажется, мы застряли здесь надолго.
М. - Это еще почему?
С. - Ты же сама говорила, что у тебя не хватает сил даже на использование своего глаза бога, - напоминает Скарамучча, нахмурив брови. - Разве ж теперь ты не устала еще сильнее?
Упс. Губы Моны растянулись в неловкой улыбке.
