Конформность.

I глава.

Ничего не помню. Почему-то в глазах всё плывёт, и я больше ничего не могу видеть, слышать, даже сказать ничего не в силах. Могу только чувствовать, как горит моя щека от звонкой пощёчины. 

 — Шутка? Для тебя это была шутка?! — кричала женщина мне прямо в лицо. Из её почерневших до нефтяной мглы глаз текли слёзы, а само лицо исказилось в глубокой печали, спрятавшейся за глубокими морщинами её долгих и кропотливых лет жизни.

— Успокойтесь, мисс Ли, — произнёс обеспокоенный голос подбежавшего к ней следователя. Он и ещё один слегка полноватый мужчина вывели бившуюся в истерике женщину из помещения.

*

 Шумные школьные коридоры навевали чувство необъяснимой тревоги. То-ли это было из-за скудного освещения, из-за которого уже болели глаза, то-ли из-за того, что я не спал всю ночь. В любом случае, что бы ни произошло, о школе я всегда думал как о месте, из которого хочется выпорхнуть, да только вот сижу тут как в клетке уже одиннадцатый год, не имея выбора. Впрочем, как и все подростки. 

 Сегодня, как только я зашёл в класс, одноклассницы подлетели и поведали, что меня ждут в учительской. В голове сразу прокрутилось много вариантов того, по какой причине меня туда зовут: плохая успеваемость, неподобающий внешний вид, а, может быть, кто-то из учителей видел меня вчера, гуляющим поздней ночью? В таком случае — беде не миновать. 

 — Потом вы втроём пошли вместе гулять? — почему-то мой классный руководитель, Со Чанбин, уже полчаса заваливал меня какими-то странными вопросами. Я совсем не понимал, для чего ему это, и откуда он вообще узнал о том, что произошло этой ночью, но на вопросы отвечал автоматически — мозг был не способен даже рационально мыслить.

 — Да. 

 — А потом? — утомлённым тоном задал он очередной вопрос, крутя в руках шариковую ручку. Я сгорбился, устало моргнув. Говорить было до невозможности тяжело, будто кто-то давил мне на горло. Я не особо понимал, в чём именно дело. 

 — Потом я пошёл домой. 

 Кажется, этим чувством была тревога, ведь мои ладони вспотели, а горло высохло, отчего каждый звук был подобен пытке. 

 — Прямиком домой? 

 Я ничего не ответил, лишь поменял позу, обняв себя руками. Так казалось безопаснее.