Будет ласковый дождь

Раскаты грома

Бакуго раздражённо щурится, когда в поле его зрения попадает щуплый паренёк с извечными испуганными глазами в пол-лица, кудрявым шухером, который этот ботан всегда забывает привести в порядок, и веснушками. В руках у того уже тринадцатая тетрадь с описанием чужих способностей и пометками мелким почерком на полях. Катсуки точно знает, что данные о его причуде есть во всех. Бесит.
- Хей, Деку! - окликивает он Мидорию. Сейчас это ничтожество вздрогнет, прижмёт жалкую книжицу к груди, ссутулится, посмотрит влево-вправо и опасливо обернётся:

- Что такое, Кац-чан*? - опять это прозвище. Бесит. Впрочем, так его больше никто не называет, и это внутри вызывает задавленное чувство некой связи между ними и доверия. Катсуки не признается даже себе, но он в это искренне верит на подсознательном уровне. И не допускает мысли, что тут может быть что-то другое.
Привычный разговор. Или втаптывание в дерьмо - для кого как. Бакуго нравится купаться в восхищении, которое несмотря ни на что источает Изуку. И Бакуго точно знает, что если это ничтожество умудрится поступить в Геройскую Академию, то того кто-нибудь незатейливо пришибёт даже не со зла. Будет печально, но не критично, если Деку там сдохнет. В конце концов, он должен быть лучшим, а такое бельмо на глазу будет сильно отвлекать.
Бакуго жестоко ухмыляется. Тринадцатая тетрадка с тлеющей обложкой вылетает в окно.

***

Когда его захватывает злодей, никто не приходит ему на помощь. Катсуки чувствует, как, несмотря на сопротивление, вода - «тело» - проникает в его глотку и нос. Его руки-ноги не слушаются, лишь причуда верна ему, которая жжёт всё вокруг.
Бакуго бесится ещё больше - он лучший, ему нельзя здесь не то, что умирать - проигрывать. Его приводят в ярость эти сотни глаз, что смотрят на него, как на обречённого. Его бесит такое беспомощное внимание.
Взрывы из его рук сыпятся уже не потому, что он противится злодею, а из-за подоспевшей агонии и панической атаки в лёгких, вперемешку со злодеем. Он уже плюёт на свою гордыню и шепчет, кричит, молит... но его никто из тех людей не услышал.
«Кто-нибудь... хоть кто-то... СПАСИТЕ МЕНЯ!!!»
И этот кто-то всё-таки приходит. Несётся, сломя голову с рюкзаком наперевес, сверкая своей испуганной до усрачки рожей, несёт что-то о «Спасу!» и его мольбе. Злодей теперь топит и его. Вовремя подоспевает Всемогущий и разбивает в пух и прах эту слизкую дрянь.
Мидорию Изуку увозят в больницу в предсмертном состоянии с большим количеством жидкости в перикарде, но ещё живого.

***

По лицу Бакуго ходят желваки, а кулаки сжимаются. Мидория Изуку провалялся в реанимации две недели в состоянии комы. Даже Исцеляющая Девочка не смогла толком помочь ему. Жидкость из перикарда выкачали, осталась только естественная прослойка. Катсуки всё больше и больше плюётся ядом и желчью в сторону Деку, внутренне содрогаясь от того, что его попыталось спасти это ничтожество. Он всем своим естеством отвергает подобное. А сам Деку молчит. Молчит и с каждым днём всё больше и больше опускает плечи, голову, сутулится.
В Геройскую Академию Мидория даже не подаёт документы. Бакуго ухмыляется, чувствуя своё явное превосходство. Он, наконец, раздавил это ничтожество.
Идёт время, Катсуки показывает, что он может стать лучшим героем и ставит на место недостойных. Мальчишка с кудрявыми волосами и веснушками постепенно стирается из его памяти, будто они никогда и не встречались и не жили по соседству. На его место приходят куда большие заботы и проблемы. Только на Спортивном Фестивале мелькает на задворках сознания мысль, что Деку сейчас смотрит на него, восхищается и ревёт от досады. Всё это время он думает, что просто не замечает Деку.

***

Мысли о друге из детства вылетают из головы до выпуска из академии. Тогда он на деньги с первых заданий снимает понравившуюся квартирку в центре Токио и пакует чемоданы. Ему особо не хочется уезжать, но уровень активности Альянса Злодеев почему-то резко возрос, как и нападения на государственные офисы героев. Проходит шесть лет, он полностью выкупает ту самую квартирку и решается, наконец, забрать оставшиеся некоторые личные вещи. Перенося коробки в машину, Катсуки зацепляется взглядом за соседний дом, в который заходит похудевшая Мидория-сан. Мать у Деку красивая и добрая, поэтому Бакуго идёт с ней попрощаться, ведь он теперь ещё реже будет навещать родной дом. - Мидория-сан, - звонко стучит по дверному косяку он и, не спрашивая разрешения, входит. - Я уезжаю, вот и пришёл попрощаться.
Женщина как-то через силу улыбается, судорожно дёргая уголками губ:
- Не забывай звонить своей матери, Кац-чан.
- Ага, - спокойно и как-то безразлично кивает парень, убирая руки в карманы, и опирается об угол. - Деку дома?
У Бакуго всё сжимается внутри, когда Мидория-сан, плача, выдавливает из себя срывающимся голосом:
- Изу-куна нет дома. Нет дома десять лет. Мой мальчик так и не пришёл домой.