Райская птица

Часть 1

Кавех задумчиво перевернул чертеж вверх ногами и окинул его внимательным взглядом. Шумно вздыхая, он потер уставшие глаза пальцами, отложил бумагу в сторону и прижался щекой к холодной поверхности стола. Парню было тяжело, тяжело от нависшего над ним долга, тяжело от себя, от окружающих, от жизни ему было тяжело. Но все это меркло на фоне одного вечно читающего книгу хозяина дома, в котором Кавех был вынужден жить. Аль-Хайтам бесил неимоверно. Архитектор мог бы часами озвучивать причины для подобных заявлений, при этом смакуя каждую из них на языке, но в то же время секретарь Академии был на удивление очень надежным другом, что не бросил в беде, а позволил, после столь фатального финансового провала, оккупировать собственный дом и жить спокойно, пусть и придется когда-нибудь с ним рассчитаться. Кавех был в некотором шоке, когда единственным кто решился подставить плечо в трудную минуту, оказался именно Аль-Хайтам. Секретарь всегда выглядел так, будто ему не было никакого дела до чужих проблем, будто кроме него и книг на древних языках больше никого не существовало. Но вот чудо, его душа была добрее, чем могло показаться. Взять хотя бы в пример недавние события в Сумеру. Кавех тогда отсутствовал, но по рассказам стало ясно, что Аль-Хайтам приложил свою руку к разрешению данной проблемы. Он и еще тот чужеземец с золотыми волосами со смешным маленьким существом в компаньонах, что постоянно находилось рядом с ним и без остановки болтало. Кажется ее звали Паймон. О, как же Кавех растерялся, когда на пороге их дома показались двое незнакомцев. Парень тогда вел себя несколько странно, постоянно прося гостей никому не говорить о том, что он проживает вместе, с тогда уже исполняющим обязанности великого мудреца, Хайтамом.

И вроде бы все, как и всегда. Они спорили между собой, бросались колкостями, но что-то во взгляде Аль-Хайтама настораживало. То, как он отвечал, не было похоже на обычного Хайтама. И эти приведенные в дом чужеземцы. Было ясно, что парнишка этот не так прост, как хочет показаться. И сосед его, хоть и не показывал этого, испытывал к Итеру уважение за его силу, за помощь Сумеру и ему самому. В тот момент Кавех не предал значения, уколовшей его под ребра игле зарождавшейся зависти, но спустя несколько недель, когда люди на рынке и в тавернах стали поговаривать о возможной пассии Аль-Хайтама, архитектору уже было о чем задуматься. Сначала парень скинул все на усталость, потом на злость и горящие сроки, но, одной особенно темной ночью, хозяин дома не явился ночевать, и Кавех просидел до утра в гостиной в ожидании, когда же наконец откроется входная дверь, и уставший, но поразительно спокойный Аль-Хайтам войдет в дом. Этого не произошло и следующей ночью. Откровенно говоря, парень начал нервничать. Конечно, раньше тоже бывало так, что сосед мог днями и ночами пропадать где-нибудь в районе пустыни, наткнувшись на очередные, крайне важные письмена. Но в этот раз все было по-другому. Кавеха не покидало странное чувство беспокойства, он абсолютно не находил себе места и все валилось из рук. Архитектор думал о всяком. От песчаной бури, что могла настигнуть Хайтама, до хорошенькой Сумерки в разноцветном платье. От последнего сосало за ребрами. Тянуло так, что парень снова потер уже красные глаза и резко поднялся на ноги, тряхнув копной пшеничных волос.