Контракт на рабство

Глава 8

- Иди ко мне, раб.

В этот раз в голосе прозвучала угроза.

Руди натянул маску и пошел на зов, глядя в пол. Он шел по проходу и кожей ощущал устремленные на него любопытные взгляды. Оценивающие, завистливые, откровенно похотливые. Зрители пришли пощекотать нервы, насладиться представлением, пройти по кромке и не упасть. Для них это развлечение, шоу. Безопасный ужас. Для него это вопрос жизни и смерти. Что задумал этот монстр? Ну, не станет же он его есть на виду у сотен зрителей? Или все же станет?

Вамчин стоял на сцене живым воплощением элегантной уверенности и улыбался ослепительной улыбкой, бьющей прямо в либидо. Ха, живым. Если верить его библиографам, он мертв уже более пятисот лет. А улыбается так, что ноги подкашиваются. Столько нежности во взгляде, столько влюбленности, словно не раба встречает, а возлюбленного. И голос мягкий, обволакивающий, как меховое покрывало, на котором так
прекрасно валяться в холодных объятиях своего господина… Что за?… Это не его мысли. Руди бросил взгляд в зал и сразу заметил молодую женщину, сидящую у самой сцены. Ее глаза наполняла одуряющая похоть. Она облизывала губы и не отрываясь смотрела на Вамчина. Все в зале чувствуют то же, что чувствует Руди?
Этот гад воздействует на зрителей. Но зачем? Чтобы они на собственной шкуре прочувствовали все то, что
чувствует жертва вампира?
Руди подошел к Вамчину и попытался опуститься на колени, но вампир не дал: он обнял его за плечи, развернул лицом к себе.

- Посмотри мне в глаза, - прозвучало в голове.

Голос, ах, какой голос. Ему хотелось верить, хотелось подчиняться. Руди поднял голову. Нет. Если он сумеет отравить своим ядом, то сможет призывать Рудольфа, где бы он ни находился. С этого момента жизнь жертвы будет принадлежать вампиру. А этого нельзя допустить, это та малость, что осталась. То, что должно быть только его. Пусть его тело будет принадлежать этому извращенцу, но свой разум он ему не отдаст.

- Посмотри мне в глаза.
- Нет, - сквозь сжатые зубы процедил Руди.
- Я все равно сломаю твой разум, но это будет больно, - мягко прозвучало в голове.
- Прочь из моей головы. Прочь, - заорал Руди.

Точнее, ему показалось, что он кричит; на самом деле он едва шептал эти слова. Давление на спину усилилось: казалось, еще немного - и она сломается. Боль разливалась от висков к затылку. Невыносимая, нестерпимая боль. Сотни буравчиков впились в череп, пытаясь проникнуть внутрь.