Шрамы

Проснулся?

Утро наступает быстро, и чужой аромат снова пробуждает.
- Пора вставать, мы уезжаем, Антон, - говорит голубоглазый, касаясь чужого плеча, и думая, что тот ещё не проснулся.
- Понял, - отвечает зеленоглазый, бодро распахивая свои глаза, и тут же теряя чужой запах одеколона.
Шатен быстро собирается, на нëм красная футболка с чëрными брюками. Он спускается вниз, и уже стоят практически все, а рядом автобус. Питер,прощай.
Шастун садится в автобус, врубая в наушниках мелодию, подходящую под настроение, а рядом садится брюнет, ставший очень комфортным и близким за это время. Казалось, что Антон знает Арсения. Но так ли это? Сколько ещё тайн в этом человеке? Сколько будет ещё загадок, что придëтся разгадывать? На самом деле, некоторые вещи действительно лучше не знать...
Постепенно они выезжают из города, и начинают появляться леса, и всë ещё усыпляющий дождь. Шастун начинает засыпать...
Спустя тридцать минут он уже очень неприлично прижимается к брюнету с закрытыми глазами, будто бы к подушке, а тот, что удивительно, даже не пытается будить, укладывая того аккуратно на свои ноги, предворительно подложив под них какую-то мягкую ткань вместо подушки. Шатен так и засыпает, лëжа на чужих ногах. Приходится проснуться лишь тогда, когда он чувствует, что его несут(?). Да, несут. На руках, твою мать. Он открывает глаза... И... О Боже, его несëт на руках Арсений Сергеевич! Эту спящую принцессу кто-то решил на руках понести вместо того, чтобы разбудить, представляете себе?
- Арс.. Арсений Сергеевич... - неуверенно произносит подросток, похлопав глазами.
- Проснулся наконец-то? Мы давно доехали, а, вот, кстати, и моя машина. Сейчас поедем домой.
- К... К вам?
- Да, а тебя что-то смущает?
- Ну... Я думал, что было бы неплохо заехать ко мне, одежду там мою собрать.. Ну и тому подобное.
- А по-моему тебе очень нравится носить мою одежду. Ты к ней даже относишься бережнее, поэтому не вижу проблемы в том, чтобы не заезжать.
Шатен немного краснеет от такой прямоты, и понимает, что учитель действительно прав, ведь зеленоглазому очень нравится возможность носить одежду своего любимого... Учителя.
Его усаживают на переднее сиденье, а сам учитель занимает другое место - руль ведëт он. Машина заводится. И они едут сначала молча, а потом Шастун всë же начинает говорить.
- Как долго я спал?
- Где-то пять часов, а что?
- Странно... Обычно, я не могу долго спать сидя.
- А ты спал не похоже, что сидя.
- Всмысле?
- Ты лежал.
- На чëм? Или.. На ком?
«Только не говорите, что... » - Шастун краснеет, и голубоглазый замечает это краем глаза, немного усмехается.
- Думаю, ты сам понимаешь.
- Я... Простите, - шатен ещё больше покраснел, стараясь смотреть только в окно.
Вдруг машина резко останавливается. И они выходят... Снаружи дом самый обыкновенный, Антон тут уже был, как раз Арсения здесь видел и получил отказ по чаю. Внутри подъезд тоже вполне себе обыкновенный, ну, на самом деле, здесь, конечно, стены, видимо, недавно покрасили, потому что запах краски чëтко ощущается. Наконец Арсений доходит до двери и открывает еë. Квартира вся в чëрных цветах, ну, иногда в красных. Да Арсений у нас что, граф? Или Дракула? Или всë вместе?)
- Проходи, будешь чаю? - гостеприимно и весьма улыбчиво спросил учитель, и Шастун, кстати, услышал сзади чьë-то мяуканье, вопросительно посмотрев на это милое существо, что начало тереться об Арсения, как только он зашëл.
- Мяу, - кот, видно, очень соскучился.
Брюнет опустился к этому чуду, с такой безумной нежностью погладив его.
- Я тоже скучал, Барсюш, - так до безумия нежно сказал он, и так подходяще под одновременные довольные мурчания.
- Милый, - заключил шатен, разуваясь, - чай буду, зелёный.
- Хорошо, - учитель тут же отстранился от кота, быстро вбегая в ванную, чтобы помыть руки.
Далее он вышел, уверенно направившись на кухню, в которой уже сидел Шастун, успешно найдя общий язык с котом, который мурлыкал, сидя у того на коленях.
- Ему обычно трудно понравиться вот так сразу... Круто, что он сразу тебя полюбил, - удивлëнно и одновременно радостно сказал учитель, тут же ставя чайник на подогрев.
- Ну должен же я хоть кому-то нравиться, - горько усмехнулся подросток.
Голубоглазый резко повернулся.
- А с чего ты взял, что никому не нравишься? Ты красивый, добрый, да и, в общем-то, будь я, предположим, твоей ровесницей... Может, и клюнул бы.
- Клюнули бы? А если я, предположим, уже клюнул на одного человека, а он меня даже не хочет воспринимать серьëзно, то зачем мне знать, что я, даже, допустим, и нравлюсь кому-нибудь другому?
- И кто же тебе нравится?
- В... Неважно.
- Ты что-то недоговариваешь. Не доверяешь? - чайник тут же вскипает, прерывая их диалог.
Брюнет наливает чай себе и Шастуну, садясь напротив, они замолкают. Антон смотрит на Попова, пользуясь моментом, ведь тот даже и не заметит, да ведь? Он всë равно смотрит на окно, на то, как начинает появляться закат, он и не заметит, если не вернëт свой взгляд обратно к кружке.
Его руки такие красивые, вены очень видны, пальцы длинны, если посмотреть на шею, то можно умереть только от взгляда на кадык, а уж про ремень, скулы, глаза и все остальные достоинства учителя, что шатен позволяет себе представить оголëнными вообще сейчас молчу. Такого мужчину ну невозможно не разглядывать до бесконечности. Он слишком красивый, сексуальный и идеальный.
Зеленоглазый выпадает из реальности... Он слишком засмотрелся, и постоянно облизывает свои губы, погружаясь в бессовестные мысли о порке. Но его раздумия отрезвляет чужой сексуальный голос, от которого проходит ещё больше мурашек по коже, и резкий поворот с прямым ответным взглядом, от которого сердце начинает ускорять свой и до того бешеный ритм.
- Долго ещё собираешься рассматривать меня, котëнок?
- Ой... - шатен смущëнно отводит взгляд, закусывая свою нижнюю.
- Так кто же, всë-таки, тебе так до безумия небезразличен? Не я случаем?
Шастун теперь вообще всë... Он сдох, не ищите его ни в аду, ни в раю, ни в, сука БЛЯТЬ, просто земле!
- Арс... Арсений Сергеевич...
- Так что? По-моему, не такой уж трудный вопрос. Думаешь, я ничего не могу замечать? Не заставляй меня делать выводы самостоятельно. Если не я, то, разумеется, помогу.
- А если, предположим, вы? - теперь уверенно смотря в чужие глаза, и теперь ошарашивая того своим ответом, говорит подросток.
- Что?
- Если, предположим, вы бы мне нравились, что бы вы сделали? - уже не так уверенно, но всë ещё не отрывая своего взгляда спросил Шастун.
- Антон, логично, что я бы никогда не ответил взаимностью. Я старше тебя на восемь лет, я твой учитель, и это было бы в принципе странно, я к тебе даже ничего не испытываю, я даже представить себе не могу отношения с тобой, любовь к тебе, целовать тебя, обнимать, засыпать и просыпаться с тобой. Нет. Так никогда не будет, потому что это неправильно. И я бы никогда не ответил взаимностью. Я не люблю тебя.