Борьба домашнего босса

20

Вернувшись в свои комнаты, закаленные тела внутренних учеников наконец-то рухнули, каждый из них крутил в руках окровавленную одежду, их лица были бледны от горя.

Никто не испытывал радости от мысли, что в их руках хоронят человеческую жизнь, но, вспомнив, как в детстве жестоко убивали их родителей, они сразу же ожесточили свои сердца и отказались от остатков нетерпимости и слабости.

"Старший брат, вот кинжал, который я отнял у татаров ,я отдам его тебе". Ученик постучал в дверь комнаты Шуй Цзинсюаня и протянул ему кинжал, украшенный драгоценными камнями, который выглядел очень ценным.

Он не смог устоять, и ему пришлось взять его. Как только ученик ушел, к его двери один за другим стали приходить другие люди, принося ему всевозможные вещи и даже воду для купания, обслуживая его с величайшей заботой.

Хотя эти дети принадлежали к разным старшим, все они обращались к Шуй Цзинсюаню с почтительным: "Старший брат".

"Это показывает, что за время обучения репутация Шуй Цзинсюаня достигла чрезвычайно высокого уровня, и он считается единственным "первым учеником" среди внутренних учеников, чья острота полностью затмила остроту волчицы.

Это был именно тот эффект, которого хотел добиться Шуй Цзинсюань. Если он хотел воспользоваться хаосом в будущем, нужно было заменить старое новым, и эта группа братьев и сестер была его главной силой. Поэтому, когда кто-нибудь приходил к нему, он обращался с ними вежливо и говорил красноречиво, без малейшего следа высокомерия или нетерпения, и вскоре стал дружелюбно относиться к своим товарищам.

Его приветливость еще больше убедила братьев и сестер, и в дальнейшем все они были преданы ему.

После долгой ночной битвы все ребята были измотаны, поэтому, подружившись со старшим братом, они отправились в свои комнаты отдыхать.

Шуй Цзинсюань улыбнулся и отправил их к двери, закрыл дверь и махнул рукой А Чжуану, который был полон рвения и открыл рот, чтобы сказать: "Поговорим, когда проснешься, а сейчас умывайся и ложись спать".

Восхищение А Чжуана резко оборвалось, прежде чем он успел заговорить, но начальника нельзя было ослушаться, поэтому ему пришлось чмокнуть губы, забраться в постель и уснуть.