Одержимость

бонус часть 2.

настолько прямая, а осанка идеальная, что казалось, он был выше и
значительнее. Ким крупнее и уж точно не походил ни на одну девушку. Даже
если его приодеть, взгляд у него твердый и хищный, не выдающий свою
надломленность. Чонгук, стоило увидеть этого Тэхена вживую, чуть дар речи не
потерял: идеальный профиль, большие глаза, красивые губы. У Тэхена была
аристократичная красота: он походил на модель, но никак не на обычного
клерка. Такой уверенный и холодный снаружи, однако в это же время мягкий и
покладистый внутри. Чонгук засомневался тогда, стоит ли ему прикасаться к
такому прекрасному и запретному. Он хотел его сломать, хотел видеть, как это
прекрасное существо будет извиваться под ним и падать в пучину греха,
развращаясь. Но Чон бы не смог это провернуть, если бы тогда Тэхен отстоял
свою позицию.
К удивлению парня, Тэхен принял позицию нижнего, а потом просил того, чего
раньше не испытывал ни он сам, ни Чонгук. И Чон соврет, если скажет, что у
него ни екнуло ничего внутри. Он, думающий, что это обычный секс, сам не
понимал, как привязывается и восхищается этим человеком. В постели Ким хоть
и был неопытным, но его тело, которое не было хрупким и нежным, было таким
красивым, что хотелось касаться его вечность, трогать, вылизывать. Смуглая
бархатная кожа, которая могла выдержать всю грубость Чонгука, такая
идеальная, такая жаркая. А голос этого прекрасного мужчины был нечто. Чонгук
чуть не кончил, когда впервые услышал Тэхена, его грудной низкий голос,
который у азиатов встречается очень редко. Ким был идеальным, но в то время
Чонгук думал, что он лишь единожды прикоснулся к этому восхищению.
Тэхен был как не цветущий долгое время цветок, которому только жизнь дать и
шанс расти и цвести, как он покажет себя во всей красе. Это Чонгук понял после
ночи с Кимом, когда Тэхену понравилось. Чон впервые видел человека, которому
так зашел секс с ним. Нет, не то, чтобы Чонгук был плох в постели, но никогда
до этого он не видел в таком состоянии взрослого мужчину, который кайфовал
от близости, испытывал неподдельное удовольствие, словно это был его первый
раз. Он как подросток в пубертатный период, который впервые переспал с кем-
то и кончил. И Чонгуку льстило это.
Он думал, что не встретит больше Тэхена. Думал забыть этого мужчину, словно
его и не было, но получалось плохо. Он не хотел признавать, что Тэхен его
зацепил. Зацепил тем, что скрывался за маской взрослого и серьезного с виду
мужчины, очень одинокого и грустного. Чонгук хотел бы снова его увидеть, но
понимал, что это наглость. Наглость хотеть этого человека снова, наглость
завладеть им, покорить и подчинить себе. Чонгук по характеру своему, всегда
хотел быть первым и желал, чтобы все лучшее принадлежало ему. А Тэхен
являлся изюминкой, светлым пятном в этом темном развратном мире. И этот
драгоценный камень должен был принадлежать ему и никому больше.
Увидеть второй раз Тэхена оказалось чистой случайностью. Совпадение это или
судьба, Чонгук тогда не разобрал, но увидев его в компании брата, радости не
было предела. Тэхен узнал Чона, и растерянность вновь пролетела на его лице.
Чонгука боялись. Хотя после того раза Чонгук сам бы себя не только боялся, но и
ненавидел. Однако отступать от своих принципов Чонгук уже не хотел. Тэхен
первый человек, который заинтересовал парня.
Уломать мужчину оказалось несложно. Тот только выглядел недолюбленным
котенком, но стоит проявить ласку, как сам ластится и требует внимание. Если
сначала Чонгук думал поиграться и переключиться на кого-то другого, то со временем осознал, что привязался. Привязался настолько, что когда слышал о
Джухен, сжимал кулаки от злости и сдерживал себя, чтобы не сорваться и не
причинить вред мужчине. Со временем делить Тэхена оказывалось все сложнее,
он хотел, чтобы Тэхен стал полностью его. Он не мог нормально расстаться с
ним после встречи, не мог не видеть его целыми днями, скучал и понимал, что с
Тэхеном ему хорошо. Его буйный характер и разгульный образ жизни,
прекращался рядом с Кимом. Чонгук проводил с ним время и не хотел больше
ничего, кроме как быть с ним. Он и сам замечал, как влюблялся в него Ким, как
отдавался и посвящал всего себя. Чонгук был с ним искренним, а Тэхен, хоть и
любил его, но оставался нерешительным.
После того, как Чонгук полетел с лестницы и повредил позвонки, время пошло
по-другому, его жизнь перевернулась с ног на голову. Первым кардинальным
изменением стало то, что Тэхен не отвернулся от него. Старший оплатил все
счета за операции и содержание Чона, перевез к себе в новую квартиру и взял
все обязанности на себя. Вторым изменением явилось то, что о ходьбе, и уж тем
более беге и каком-либо спорте, парень должен был забыть. Теперь все, что он
мог — передвигаться на коляске и не без помощи Кима перемещаться на улицу.
Третьим, родители узнали о Тэхене, узнал и брат, и с большим скандалом
позволили Чонгуку остаться у мужчины. Тэхен настоял.
С того момента Тэхен являлся для него всем. Он был и братом, и другом, и
парнем. Он был чуть ли не покровителем и всемогущим Богом для Чона. Все
хорошие качества, которые когда-либо встречались в человеке, были у Кима.
Тэхен терпел все выходки Чонгука: и вспышки агрессии из-за своего положения,
и истерики, и непрекращающееся депрессивное состояние. Он вытаскивал его
из апатии, выводил в свет, таскал по врачам и лечил сам. Ким заботился о нем
так, как не заботилась о Чонгуке его мама, когда в детстве он болел. И, конечно,
Чонгуку было жалко мужчину. Чон старался быть хорошим, пытался не
напрягать лишний раз, но все равно срывался иногда, плакал и стонал.
Чонгук много раз задумывался, неужели это карма. Неужели за все грехи,
которые он совершил с Тэхеном, какими издевательствами подверг его тело и
душу, перевернул его мир, ему воздалось. У Тэхена не осталось никого: Джухен
ушла, родители отвернулись, а он вынужден скрывать свою сущность, оставаясь
самим собой. У него остался только Чонгук. Его мир крутился вокруг парня, и Чон
это знал. Чонгук не был хорошим, он бы себя так никогда не назвал. Но он стал
добрее с Тэхеном. На чужом несчастье — счастья не построишь. Поэтому Чонгук
должен был пройти тот горький путь, который проходил Тэхен когда-то. Через
боль, пот и слезы.
Прошло много времени с тех пор, как Чонгук встал на ноги. И пусть он
освободился от оков коляски и жизни без нормального движения, покидать
Тэхена он был не намерен. Тот у него был внутри, под кожей и в самом сердце.
Чонгук не хотел когда-либо возвращаться в прошлое и жить без Тэхена. Он не
знал больше другой жизни, как не с Тэхеном. Не обнимая его, не целуя, не
прикасаясь к нему и не ловя губами его губы. Не слушая его глубокий голос, не
слушая искренний смех, не видя его искрящихся от любви глаз и не чувствуя его
эмоции и настроение. Теперь жизнь без него — не жизнь.
Но прошлое не всегда остается прошлым. В прошлом, Чонгук много с кем был и
даже встречался какое-то время с девушкой. И, казалось, его сейчас не должно
это касаться. Но вот, неизвестный звонок и шокирующая новость от бывшей.
Чонгук хотел сбросить, когда-то Джису разбила его сердце и ушла к другому, после этого случая Чонгук перестал верить в любовь. Конечно, пока не встретил
Тэхена. Девушка попросила о встрече, сказала, что это важно, и Чонгук
согласился.
— Чонгук, я не хотела тревожить тебя и появляться снова в твоей жизни. Знаю,
что тогда мы разошлись при не очень хороших обстоятельствах, но ты должен
меня выслушать. От тебя у меня ребенок. Ее зовут Сунан, ей три года. Я не
хотела, чтобы ты знал о ней, но я больна и скоро покину этот мир. У меня нет
никого, кто бы мог усыновить ребенка, кроме тетушки. Но она такая злая
женщина. Она тиран. Я не хочу, чтобы она воспитывала моего ребенка. И я не
хочу, чтобы какой-то чужой человек заботился о ней. Ты ведь слышал, как
тяжело детям, которые растут в детдомах и меняют родителей.
Тяжело признать правду. Чонгук не верил сначала, отказывался принимать
правду, просил тест на ДНК, но малышка была похожа на него. Она была почти
точной копией парня. Если сравнить детские фотографии Гука и этой девочки,
то все сразу встанет на места. Чонгук только начал половую жизнь, они не
предохранялись, и вот во что это вылилось.
Чонгуку было искренне жаль Джису, пусть она когда-то сделала ему больно.
Такого никто не достоин. Эта болезнь не сравнится ни с чем. Жаль было и кроху,
которая останется одна в этом мире. Но у крохи есть отец, и что бы его ни
связывало с матерью, он тоже виноват во многом. Чон больше не сможет
спокойно жить, зная, что когда-то оставил своего ребенка, не забрал его, отдал
в чужие руки. Малышка не должна больше страдать. Чонгук справится, он уже
взрослый. Он должен принять решение. И об этом решении должен знать и
Тэхен. Его реакция была Чону неизвестна.
***
Чонгук сидел на кухне вместе с Джису и Тэхеном. Минуту назад Чонгук
рассказал Тэхену все, что их связывало с Джису, как и то, почему он уже неделю
ходит, как в воду опущенный. Ким молча все послушал, и ни одной эмоции не
проскользнуло на его лице. Он не смотрел на девушку, которая зажалась вся,
словно ее и не было тут, словно она тут лишняя. Она умоляла, просила забрать
ее ребенка и плакала периодически, прикрывая безжизненные покрасневшие
глаза и осунувшееся лицо. Чонгук в один момент не выдержал и обнял ее. Она
прижалась к нему и заплакала еще сильнее, видя в Чоне единственного родного
человека, который ее понимал. У него у самого слезы выступали на глаза. Это
все очень тяжело, это очень трагично. Чона разрывало в этот момент, а внутри
он чувствовал только опустошенность и беспомощность.
— П-прошу, — простонала она и отстранилась, а затем взяла руки Чонгука в свои
ладони. — Позаботься о Сунан. Тэхен-ним, пожалуйста…
— Джису, — с тяжелым вздохом произнес Чонгук, глядя на нее и не узнавая в
ней когда-то любимую девушку. — Нам надо подумать.
— Хорошо. — Она закивала головой и опустила глаза, улыбнулась через боль и
продолжила: — Спасибо, что выслушали меня. Я не должна была появляться так
резко и навязывать вам своего ребенка…
— Она и мой ребенок тоже… — выдал Чонгук и наклонился, зарываясь в свои волосы и сжимая их со всей силы. — Я до сих пор не понимаю, почему ты не
сказала мне, что беременна.
— Я хотела, но ты был таким потерянным после нашего расставания. — Джису
вытерла слезу. — Тем более, Минхо тогда обещал, что мы воспитаем малышку.
Говорил, что станет для нее отцом.
— Ну и где сейчас твой Минхо? — со злостью произнес Чонгук, поднимая резко
голову, отчего девушка напугалась и вздрогнула.
— Чонгук, — спокойно сказал Тэхен, и агрессия у младшего вмиг прекратилась.
— Ты… обманывала меня… — продолжил уже тихо Чон, смотря прямо в глаза
девушки. — Т-ты…
— Мама, — услышал Чон чужой голос.
Все присутствующие в комнатке обернулись на детский голос. Малышка Сунан
стояла, немного покачиваясь, и терла сонные глазки. Чонгук невольно
улыбнулся дочери, которая была так похожа на него. У малышки были большие
круглые глазки, маленькие губки-бантиком, только вот носик был не в него. Но
если сложить всю картину, все равно получался Чонгук. Джису поднялась и
подошла к малышке, взяла ее за руку и заулыбалась, словно не она сейчас
плакала.
— Суни, детка, ты спать захотела?
— Ти плячешь, мама? — звонко выдала девочка, смотря на девушку. — Дя?
— Нет, детка. Пойдем домой?
— Неть. — Она завертела головой. — Там неть иглушек.
— У нас есть игрушки. — Вдруг подскочил со своего места Тэхен и вышел из-за
стола, подходя к крохе и садясь рядом, чтобы быть с ней на уровне глаз. — Хочешь, я принесу? Там есть и кролик, и киса…
— Кися? — с удивлением сказала девочка, а Тэхен заулыбался.
— Да, киса! Мяу-мяу~.
— Кися мяу. — Сунан захихикала.
— Да, давай ручку. — Тэхен протянул свою большую ладошку девочке, но та
отошла он него и прижалась к маме. Джису заулыбалась и пододвинула ребенка
к Тэхену.
— Иди с дядей.
— Мозьня? — спросила малышка, и все засмеялись от такой детской наивности.
— Можно, можно.
Тэхен отрыл где-то мягкие брелочки. Они были маленькие, но поиграться ребенку хватит. Джису сказала, что пока они снимают квартиру, так как им
некуда идти. Тетка обезумела и выгнала обеих. У Чонгука в голове не
укладывалось, как можно выгнать родственника на улицу, тем более ребенка,
маленького и беззащитного. Как жесток мир, и говорить не о чем. Чонгуку на
самом деле так жаль девушку, что он еле сдерживал слезы. Но только видел
свою малышку, как грусть уходила. Она была такая смышленая и хорошенькая,
такая отзывчивая и доверчивая, и Чонгуку не верилось, что дети бывают такими.
— Ладно, мы пойдем, — сказала Джису, когда они уже стояли в прихожей.
— Пока-пока. — Радостно помахал ей Тэхен.
— Покя, дядя Тэен. — Она помахала малюсенькой ручкой.
Чонгук же поднял девочку на руки, а та счастливо заулыбалась и обняла его,
чувствуя в нем родственную душу. Парень чувствовал это, и не мог объяснить,
откуда у него уже появилась привязанность к этой малышке. Хоть она и была
его дочерью, но увидел он ее только сейчас. Господи, сколько он не участвовал
в ее жизни, сколько всего пропустил. Если бы не болезнь Джису, он, скорее
всего, никогда бы не узнал, что у него, есть дочь. Чон потряс ее на руках, отчего
та запищала.
— Ты такая большая девочка, — с похвалой сказал Чонгук, улыбаясь ребенку. — Скоро папу перерастешь.
— Неть, — звонко пропищала она, не прекращая хихикать.
— Времени уже много, — решила вмешаться Джису.
— Может, вас подвезти? — предложил мужчина, но девушка помотала головой.
— Нет, спасибо, я уже заказала такси. — Она посмотрела на Тэхена и выдавила
улыбку. — Вы и так многое сделали для меня.
Когда дверь за ними закрылась, в коридоре наступила тишина. Чонгук так и
стоял, не двигаясь и смотря на закрытую входную дверь. Он боялся заводить
разговор с мужчиной. Тэхен хоть и вел себя дружелюбно рядом с мамой и
ребенком, но неизвестно, что он устроит после. Насколько младший помнил, Ким
не планировал детей, тем более с ним. Какие им дети, они только недавно
начали новую жизнь, недавно реабилитировались и только привыкли друг к
другу, начали жить, как семья. И тут Сунан. Конечно, судьба не спрашивает
разрешение, но все так резко произошло, что оба были не готовы.
Тэхен ушел, оставил Чонгука одного разбираться с его проблемами, что,
естественно, задело младшего. Чонгук вновь почувствовал себя одиноким и
брошенным, но все равно Чон прекрасно осознавал, что Киму надо подумать.
Чонгук и так сидит на его шее, почти не приносит деньги. Сколько старший на
него потратил сил, денег и времени, не сосчитаешь. А отдача какая? Что может
дать ему Чонгук, который только недавно на ноги встал, студент,
подрабатывающий непонятно на каких работах. Чонгук-то себя еле прокормить
может, а они вдвоем. Плюс, ребенок. Конечно, малышку он заберет, если мама
не поправится. В любом случае, ребенка на время придется забрать. И если все
уладится, Джису пойдет на поправку, он всегда будет участвовать в жизни
Сунан, чего бы ему это не стоило. Тэхен нашелся на балконе, курящий дорогую сигарету и облокачивающийся на
ограждение. Чонгук вышел к нему тихо, как мышка, и встал рядом, смотря куда-
то вперед на соседние здания многоэтажки. Ким почти не курил. Чон давно не
видел, чтобы тот держал сигарету в руках. Парню было так стыдно, что он взял
и нарушил мирный покой своего любимого. Чонгук такой проблемный. Неужели
несчастья и дальше будут его преследовать?
— Малыш, — тихо сказал Чонгук и сглотнул нервно слюну. Где-то в горле
мешающий ком, и Чонгук поднял глаза в небо, чтобы снова не расчувствоваться. — Я… Прости меня…
— За что ты просишь прощения? — спокойно спросил Тэхен, продолжая смотреть
вперед.
— Я проблемный. — Он сжал губы и покачал головой. — Я всегда таким был.
Сначала проблему пытались устранить родители. Я был таким сорванцом,
неуправляемым и дерзким. Хм, как они меня еще терпели. Не знаю, в кого я
пошел с таким-то характером. Мама и папа спокойные, а я безбашенный какой-
то. Любил сбегать из дома, когда мне что-то запрещали; не мог пропустить мимо
себя обидного слова и шел разбираться. Хах, возможно, это был лишь возраст
такой. — Чону самому смешно стало, вспоминая те времена. — Потом проблема
пала на плечи Хосока. Он, конечно, не следил за мной, да и я уже успокаивался в
тот период. Все же, взросление меняет человека. Но все равно родители
продолжали оставаться мной недовольными. Я пытался не быть обузой, но даже
учебу я потянуть сам не мог. Я всегда сидел на чьей-то шее. — Он тяжело
вздохнул. — А сейчас сижу на твоей… Блять, я…
— Да перестань, — остановил его Тэхен и затянулся в последний раз, потушил
сигарету и бросил ее в пепельницу. Он тяжело и протяжно выдохнул, а затем
улыбнулся слабенько. — Тебе надо встать на ноги в профессиональном плане.
Тебе надо закончить институт и устроиться на нормальную работу. Или же
посвятить себя какому-либо делу. — Ким на секунду глянул на него, а затем
опустил голову. — Ты стараешься, я ведь это вижу. Ты постоянно в работе. Ты
умничка.
— Время идет, Тэхен. Ты, возможно, прав, но я не приношу никакую пользу
тебе…
— Ты чего, глупышка? — Тэхен заулыбался и потрепал его по голове, опуская
руку на плечо и поглаживая его ласково. — Мне от тебя нужна только твоя
любовь. Мне нужен только ты.
— Нет, Тэхен. — Чонгук убрал его руку и отошел от него. Еще немного, если бы и
дальше Ким прикасался к нему, он бы заплакал. Сколько можно плакать? Он и
так чувствовал себя каким-то беспомощным. — Ты никогда не думал, что я
пользуюсь тобой? Я этого не делаю, скажу сразу, но… это выглядит так. А
теперь у меня, когда я сам еще ничего из себя не представляю, появился
ребенок.
— Если бы я был в такой ситуации, я бы тоже винил себя. — Тэхен кивнул. — И
жалел. Но этим ничего не решишь. Все воздастся со временем, но решение надо
принимать сейчас. — Какое решение? — Он прикрыл лицо. — Пиздец!
— Эй. — Тэхен подошел к нему и приобнял за спиной, кладя свою голову ему на
плечо. — Не раскисай. Где тот бойкий Чонгук, который всех ставил на место?
Сунан будет недовольна таким папой. Ты должен стать примером для нее. И
станешь!
— Какой из меня папа? — Усмехнулся Чон и всхлипнул.
— Пока что никудышный, но все можно исправить. — Тэхен пожал плечами, а,
заметив улыбку Чонгука, улыбнулся сам. — Пойдем, полежим в ванной,
успокоимся. Я так устал за сегодняшний день. А завтра поедем покупать вещи
Сунан. Малышка же должна где-то жить, пока ее мама в больнице.
— Ты согласен ее взять?! — Удивился Чонгук, а тот хихикнул.
— Ну, конечно. Она же твоя кровиночка. Тем более, я уже сам взрослый дядя,
давно пора о детях подумать.
Чонгук заулыбался счастливо и крепко обнял мужчину.
На следующий день они поехали в торговый центр, купить Сунан всякие вещи
на длительное пребывание у них. В отделе мебели они выбрали для малышки
маленький детский столик со стульчиками, шкафчик для одежды, полочки под
всякие безделушки, ящик для игрушек и, конечно же, кровать. Чонгук сначала
отговаривал Тэхена от некоторых вещей, говорил, что они купят со временем
хотя бы кровать, но Ким настоял на своем.
— Ребенку нужна кровать под ее возраст и прямо сейчас, а то ей будет
некомфортно спать.
Чонгук больше его не отговаривал. Они набрали в детском отделе всякие
игрушки, наклейки на стену, розовый большой ковер и еще много чего, что бы
разнообразило интерьер комнатки. Чон лишь с восхищением смотрел, как Ким
легко все выбирал, словно уже имел с этим дело. Оказалось, все просто, ведь
они с Джухен когда-то планировали ребенка. Конечно, до того момента, пока их
отношения не охладели.
После, уже дома, они все обставили и развесили. С магазина им привезли всю
мебель, и они даже успели к вечеру все собрать. Точнее собирал все Чонгук,
разбираясь с деталями, а Ким вернулся к работе. Только Чон заканчивал
собирать кроватку, как ему позвонила Джису и попросила забрать Сунан срочно,
так как ее забирают в больницу. Конечно, тянуть больше не было смысла. Тэхен,
вопреки своей работе, которую он не закончил, бросил все и поехал с младшим.
Чонгук обвил шею Тэхена, когда он сел на водительское сидение, наклонил к
себе и поцеловал. Ким сначала не сообразил, ведь он тоже был в напряжении
из-за всей этой ситуации, но быстро сообразил и ответил парню. Поцелуй был
таким отчаянным, но таким жизненно необходимым, что Чонгук не желал
отрываться от родных губ. В Тэхене он искал спасение, искал заботу и
поддержку, и тот отвечал ему, подбадривая таким способом любимого.
— Малыш, — прошептал Чонгук в его губы, когда Ким сам отстранился. — Спасибо, что ты у меня есть. — Куда я денусь. — Улыбнулся Ким.
— Кто тебя знает. Вдруг ты решишь поэкспериментировать и будешь мне потом
изменять с какой-нибудь Сохи. — Усмехнулся Чонгук, продолжая смотреть в
глаза Тэхена. — Но я тебя не отпущу, слышишь? Не уйду спокойно, как Джухен.
— Кажется, хватит с меня экспериментов.
Чонгук засмеялся и поцеловал старшего еще раз, погладив по щеке.
На обратном пути, когда с ними была уже Сунан, Чонгук ехал на заднем сидении
вместе с ребенком. Девочке подсунули игрушку, чтобы хоть как-то отвлечь ее от
мыслей о маме. Джису выглядела очень плохо. Было видно, что она еле
держалась. Ее увезла скорая. Тэхен снова погрузился в размышления. Чонгук не
стал его расспрашивать о переживаниях, потому что самому тревожно было.
Только девочке показали ее новую комнату, как она тут же побежала к ящику с
игрушками.
— Иглушки! — запищала она, разглядывая новые приобретения.
— Да, а еще смотри какая кроватка. — Чонгук подбежал к кроватке и похлопал
по новому постельному. Малышка захихикала и подбежала к кроватке, залезла
на нее и задрыгала ножками. — О как! Нравится?
— Дя! — с восхищением пролепетала Сунан.
— А столик какой! — Чонгук переметнулся к нему и взял пачку карандашей на
столике. — Тут будешь рисовать. Любишь рисовать?
— Люблю. — Кивнула она.
— А что любишь рисовать? Покажи папе. — Чонгук подозвал к себе девочку
пальцем.
— Я налисую дом и делевья, а еще зивотних. А еще там будю я, мама, папа и
дядя. — Он заулыбалась и показала пальчиком на мужчину, который все это
время стоял, облокотившись о дверной косяк, и наблюдал за ними.
— И даже меня нарисуешь? — Удивился с улыбкой Ким и подошел к ним, садясь
на маленький стульчик. — А животных каких?
— Зивотних? Ню… — Она потерла подбородок. — Я подюмаю…
Тэхен не переставал счастливо улыбаться, и в один момент тепло посмотрел на
Чонгука. Тот кивнул ему молча и улыбнулся одни уголком губ.
Потом, пока Тэхен готовил кушать и одновременно разбирался с рабочими
вопросами по телефону, Чонгук играл с ребенком. Сунан иногда вспоминала
маму, но все больше увлекалась тем, что давал ей папа. Чонгук рисовал с ней,
играл в куколки. У детей быстро переключается внимание в этом возрасте,
поэтому, конечно, Чонгук устал сидеть с ней. После легкого ужина, малышка
захотела спать. Она уже зевала, когда сидела на коленках у Чонгука и еле доедала кашу. Тогда Тэхен отправил Чона укладывать ребенка спать. Сунан
только легла на кроватку и сразу закрыла глазки, отвернувшись к стеночке.
Чонгук поцеловал ее в лобик, прикрыл одеялом и вышел из комнаты, прикрывая
тихо-тихо дверь, чтобы девочка не проснулась.
Только он закрыл дверь, как его встретил Тэхен, который устало улыбнулся ему.
Чонгук потер лоб и лишь сейчас ощутил невыносимую усталость. Он впервые за
долгое время вымотался физически. Про морально и говорить не стоит. Только
думаешь, что настала белая полоса в жизни, как вырисовываются новые
проблемы. Конечно, ребенок, это не только радость и счастье или, как любят
говорить, цветы жизни. Это еще и стальные нервы, отсутствие свободного
времени и бесконечные заботы. Чонгук пока не готов к такому, он еще слишком
мал для ребенка, тем более еще учиться и учиться, да жизнь свою налаживать.
Но ребенок уже есть, его никуда не денешь. Чонгук уже любит Сунан и ни при
каких обстоятельствах не откажется от нее.
Тэхен взял Чонгука за руку и потянул за собой. Усталого парня он вывел в
комнату и поднял его опустившуюся голову. Чонгук приоткрыл лениво глаза и
улыбнулся, видя, как Тэхен скорчил ему рожицу.
— Не раскисай, это все лишь первый день.
— Это жесть. Я будто выжатый лимон.
Тэхен потрепал его за щеку и потянул в душ. Только Чонгук лег, как сразу же
отключился, не помня, лег ли рядом с ним Тэхен. Ким же, заметив, что парень
уже уснул, поднялся с кровати, накинул халат и вышел из комнаты. Когда он
проходил мимо комнаты Сунан, то приоткрыл дверь, и увидел, что малышка
мило посапывает. Ким не стал больше задерживаться. Он пошел на кухню,
чтобы там сделать себе чай и еще раз хорошо все обдумать в одиночестве, сидя
на подоконнике.
***
Так пролетела неделя, очень сложная и непривычная. Теперь в их квартире
было не два человека, как обычно, а три. Раньше стояла тишина и покой, лишь
стоны выдавали, что оказывается, жильцы были шумными ребятами. Но с
появлением Сунан шум начался не только по вечерам, а двадцать четыре на
семь. Детский высокий голос, топанье маленьких ножек по паркету и игрушки
повсюду — теперь это было постоянным в доме Ким.
Чонгук постепенно привыкал к роли родителя, и хоть ему с трудом это
удавалось, но он пытался. Он привыкал быть папой и все делал для того, чтобы
стать достойным отцом. Конечно, свободного времени у него больше не было,
как и время на хобби и работу. Он учиться-то еле успевал. Как-то Чон хотел
пойти работать посменно в ночной клуб барменом, даже нашел вакансию, но
Ким отговорил его в жесткой форме, говоря, чтобы тот не смел об этом
заикаться. Тэхен тоже проводил время с девочкой, но после работы, и то
недолго. Что было удивительным для Чонгука, так это то, что Сунан не
устраивала истерики, не плакалась каждый день по маме, а вела себя с новыми
людьми спокойно. Она не называла Чонгука папой, видимо, еще стеснялась, но
легко шла на контакт и все чаще улыбалась в присутствии него. К Тэхену она
тоже начала быстро привыкать, еще не понимая, что скоро он, возможно, станет ее вторым папой.
Чонгук, конечно, очень хотел, чтобы Джису пошла на поправку скорее, хоть это
и было почти нереально. Девочке нужна мама. Она всем нужна. Чон даже не мог
представить, что могло бы быть, если бы он оказался в таком положении. Он бы
все равно чувствовал себя как-то одиноко, даже если бы его воспитывал один
родитель. А что касалось Джису, то все было сложно.
Девушка не шла на поправку. Ее положили в больницу и назначили операцию,
которая должна была пройти через пару дней. Болезнь все сильнее поражала ее
тело, и когда-то жизнерадостная и веселая девчушка, что могла легко затмить
сердце любому, увядала, словно цветы в конце лета. Она пыталась улыбаться,
пыталась быть сильной, но даже двигаться ей было сейчас очень тяжело.
Сильные обезболивающие давали лишь небольшое облегчение. Но боль всегда
возвращалась. Иногда Джису плакала при дочке, улыбалась, разговаривала с
ней и не могла контролировать поток слез, что текли по ее щекам. Чонгук
держался изо всех сил. Он все еще надеялся на лучшее.
Ким взял некоторые счета на себя за лечение девушки, заплатил за дорогущие
лекарства, которые должны были дать эффект. Но эта болезнь на такой стадии
неизлечима. Все об этом знали, но приостановить ее хоть как-то еще можно
было.
В день перед операцией, когда Чонгук пришел проведать Джису и привел
ребенка, девушка, которая тяжело дышала, лежа на кровати, попросила
медсестру увести Сунан ненадолго и остаться наедине с Чонгуком. Тот понимал,
к чему она вела. Он сел на стульчик и взял ее худые бледные руки в свои,
сжимая мягко. Она улыбнулась ему сухими губами так, как улыбалась когда-то в
далеком прошлом.
— Ты очень хороший человек, Чонгук, — сказала Джису хриплым тихим голосом.
Он кивнул ей и опустил взгляд. — Ты сильно изменился.
— Ты тоже, Джису.
— Да, я знаю. — Она тяжело вздохнула. — Я уже тысячу раз пожалела, что тогда
оставила тебя и ушла к другому. Дура, малолетняя дура. Ты был таким наивным
и хорошим, души во мне не чаял, во всем мне потакал. Я это видела. Видела, что
ты безумно меня любил. Я до сих пор помню твой искрящийся теплый взгляд в
мою сторону, помню, как ты обнимал меня еще так неумело, но так страстно, что
я таяла в твоих руках. Но я не ценила этого. Тогда я… — Она сглотнула, а спустя
пару секунд тишины продолжила: — Тогда я была глупой и тоже неопытной, раз
повелась на красивую мордашку Минхо и на его бесполезные деньги. Он не
принес мне ничего хорошего, только боль. — Она опустила глаза вниз. — Вернуться к тебе и сказать, что от тебя у меня будет ребенок, я не могла.
Совесть не позволила… Я не могла сделать тебе еще хуже. Твои родители и так
меня не любили. И понятно, почему… — Она усмехнулась горько. — Они бы
думали, что я шлюха, репутация тогда у меня и правда не была образцовой. Как
всегда, когда говорят о детях без родителей, якобы нет материнской ласки, в
детдомах растут только изгои; и так далее. Но я всегда верна в отношениях. Я
не спала больше ни с кем, когда была с тобой. Я сразу поняла, что малышка от
тебя. Конечно, я хотела сделать аборт, но срок был уже поздний. Еще я думала
отдать малыша в дом малютки, но Минхо отговорил меня. Это единственное, за
что я ему благодарна… — Она замолчала и медленно подняла свой взгляд на Чонгука. Тот же тоже поднял голову, чтобы встретиться с ней взглядами. — Ты
стал таким красивым парнем, Чонгук. Мой маленький добрый оппа. — Чон ничего
не ответил, а она наклонила голову, разглядывая парня и вздыхая. — Сунан так
на тебя похожа… твоя копия. Я все смотрю на нее и вижу в ней тебя.
— У нее твой нос. — Улыбнулся Чонгук.
— Да, верно. Хоть что-то от меня осталось. — Она попыталась засмеяться, но
резко закашляла. Чонгук думал позвать медсестру, но девушка чуть приподняла
руку, останавливая его. — Все хорошо, такое бывает.
— Не пугай так.
— Не буду. — Улыбка опять пропала с лица, и было видно, что она снова сильно
задумалась. — Я так рада, что нашла тебя. Я еле отрыла твой номер у наших
бывших друзей. Конечно, я знала, что у тебя уже была своя жизнь, что ты не
одинок и с кем-то живешь. Но то, что ты встречаешься с мужчиной, стало для
меня удивлением. Неужели, я была так плоха, что поменяла твою ориентацию?
— Только не начинай…
— Да, прости. Неловко получилось. — Она хихикнула. — Я пыталась пошутить,
хотя бы в последний раз… Так вот, что я хотела сказать… Тэхен твой такой
умничка. Таких парней в мире на пальцах посчитать. И вы так идеально
смотритесь вместе, так смотрите друг на друга. Это… вау!.. Сначала я
испугалась, когда ты сказал, что живешь с мужчиной, но, увидев Тэхена, я
поняла, что не сделала ошибку. Я впервые вижу такую любовь, и я очень за тебя
рада… Чонгук, ты всегда был хорошим мальчиком, и когда ты изменился в
худшую сторону после нашего расставания, я уже и не думала, что ты
вернешься к истокам. Но с Тэхеном ты такой… особенный. — Она посмотрела в
сторону окна и вновь выдавила из себя улыбку. — Вы будете хорошими
родителями для моей девочки.
— Не говори так…
— Давай будем реалистами, никакие лекарства меня не спасут. Пообещай мне
одно, когда меня не станет…
— Все, опять пошел негатив… — перебил ее Чонгук, но она резко схватила его за
руку и сжала из последних сил:
— Послушай меня, не перебивай! У нас осталось мало времени… Когда меня не
станет, не отдавай никому Сунан. Я знаю, ты сможешь ее поднять. Ты и Тэхен. Я
уже все подписала в опеке. Я отказываюсь от своих прав родителя и передаю их
тебе. Подари ей жизнь, Гуки. Я, как никто другой знаю, как тяжело жить без
мамы. Не лишай ее отцовской любви. — Пока она говорила, по ее щекам текли
слезы. Ей было очень тяжело принимать все это, но она пыталась. — Прости
меня, Чонгук. Я так виновата…
Дверь открылась и в помещение вошла медсестра с ребенком. Но Чонгук успел
сказать ей:
— Я тебя прощаю. Вечером Чонгук еще долго прокручивал у себя в голове сказанные слова Джису.
Девушка говорила в его душу, смотря на него пронизывающе и пристально, что
Чон на всю жизнь запомнил ее взгляд: потухший, но с последней искрой внутри.
С таким отчаянием смотрят лишь те, кто по-настоящему уходит. И наверное,
только в тот момент Чонгук понял, что скоро девушки не станет. Только светлая
память о ней будет жить внутри Чонгука и внутри ее ребенка.
— Зайка, что делали сегодня с Сунан? — спросил спокойно Тэхен, когда застал
Чонгука на кухне, уставившегося взором в стену. — Все хорошо? Ты завис.
Тэхен только недавно вернулся с работы, очень устал и явно не выглядел лучше,
чем Чонгук. Чонгук-то каждый день выматывался, а про Кима и говорить было
нечего. Тот совмещал все: работу, семью, больницу. Жить в таком активном
темпе невозможно, но обязательно придет время, когда проблемы уйдут.
Обязательно снова наступит покой. Это надо только пережить, как они когда-то
пережили тяжелое состояние Чона. Тем более, все, что не делается, все к
лучшему.
— М-м? — Чон повернул голову в его сторону и натянуто улыбнулся. — Сорян, я
сегодня снова никакой. Как работа?
— Попросился поработать дома. Тебе надо завтра на занятия, не забывай. — Он
налил себе чай, взял печенья с полки и сел напротив парня. — Я посижу с Сунан.
— Хорошо. Хен… — Он закусил губу. — Я думаю перевестись на заочку. Сейчас
вся учеба полетит, у меня и так долги копятся.
— Да, конечно. Это не вопрос.
— Спасибо. — Чон улыбнулся и положил голову на стол. — А-а, как выкинуть
тревожность из головы? Как подумать о чем-то хорошем?
— К этому надо идти. — Тэхен пожал плечами. — Отвлечься, в конце концов.
Посмотреть комедию, почитать книгу, поиграть в комп. Я не знаю. Заняться
сексом?
— А вот это уже лучше. — Чонгук приподнял голову и улыбнулся хитро. — Может
быть, у меня из-за долгого воздержания так? Мы уже больше недели не
занимались сексом.
— Это идея! — Тэхен поднял один палец вверх, и у Чонгука тут же поднялось
настроение.
Чон, будто изголодавшийся зверь, схватил Тэхена за руку и повел в спальню.
Старший отнекивался, просился сначала сбегать хотя бы помыться, потому что
потный, плохо пахнет и вообще не подготовился. Но парню было все равно. Он
Тэхена в любом состоянии видел, и ему плевать было, что Тэхен не помылся.
Чону Ким нравился любым, он любил его истинный запах, а не искусственный от
гелей для душа или шампуня. Он любил на вкус его бронзовую кожу, его волосы
на теле, незначительные прыщики на лице, отросшую щетину. Вообще все
равно. У всех есть изъяны и, да, они, бывают, выглядят не очень хорошо на ком-
то. Только вот в Тэхене было все идеальным, по крайне мере, для Чона было так.
— Погоди, не так быстро, — хихикая, выговорил Тэхен, когда Чонгук опрокинул его на кровать и принялся наскоро стягивать одежду. — Я… Ах, Гуки…
— Прости, я не могу терпеть.
Чонгук впился в его шею, оставляя смачный засос, а затем опустился ниже,
кусая привлекательные ключицы. Тэхен постанывал и уже терся о ногу Чонгука,
которую парень просунул между его ног. Когда одежда была откинута на пол,
Чон накинулся на мужчину со всем желанием, со всей страстью, что тот не мог
не отвечать ему. Чонгук целовал его тело, покусывая и зализывая участки кожи,
пока Тэхен выгибался на кровати и сладко постанывал его имя. Когда Тэхен сам
раздвинул ноги, приглашая опуститься к самому желанному, оба услышали плач
за соседней стеной.
Тэхен оторвал голову от подушки, глядя непонимающим взором на Чонгука, а
тот на него. И только до них дошло, что плачет Сунан, как они оба подскочили с
кровати, накинули халаты и побежали к ней. Сунан сидела на кроватке и
плакала, вытирая слезки маленькими ручками. Чонгук подошел к ней и взял ее
на руки, убаюкивая и поглаживая по спине.
— Крошка, ну ты чего? Страшный сон приснился? — с заботой спросил парень.
— Д-дя. — Сунан громче заплакала. — Бабайка.
— Тише-тише…
— Где бабайка? — вмешался Тэхен.
— Тямь. — Она показала пальчиком на кровать.
— Давайка посмотрим. — Тэхен наклонился и громко сказал: — А ну выходи,
бабайка!.. Будешь знать, как Сунан пугать! Испугалась нас? — В ответ тишина.
Тэхен поднялся и пожал плечами так, чтобы Сунан это видела. — Там никого
нет.
— Она тямь, — не успокаивалась девочка.
— Она испугалась нас и ушла. Больше не придет, — сказал по-доброму Чонгук.
— М-мне стляшьно.
— Хочешь сегодня поспать с нами? — предложил Тэхен и поправил одеяло на
кровати малышки. — А завтра мы еще раз поищем бабайку, и если она там…
— Он показал кулак. — Мы ей покажем кузькину мать!
Сунан закивала головой довольно и прижилась к папе. Когда они все легли
спать на большую кровать, девочку уложили посередине. Она прижалась к
Чонгуку спиной, но повернулась в сторону Тэхена. Они укрыли ее одеялом, а она,
довольная своей проделкой, закрыла глазки, перед этим прошептав:
— Сьпокойной носи, дядя Тэен. Сьпокойной носи, папа.
А у Чонгука в тот момент впервые так сильно потеплело внутри, что он чуть не
пустил слезу радости. Его впервые назвали папой. Полгода спустя
Будильник громко заиграл на всю комнату, предупреждая о том, что хозяевам
пора подыматься. На улице еще не посветлело, а лучи солнца, которое было еще
спрятано за горизонтом, уже растекались по темному небу. Тэхен оторвал
голову от подушки, приоткрыл один глаз и посмотрел на спящего Чонгука. Он
заулыбался сонно и простонал, громко разворачиваясь. От его громкого голоса
Чон тоже пришел в движение. Парень невнятно пробурчал в ответ и снова затих.
Ким приоткрыл глаза еще раз, и приподнял голову, рассматривая их комнату и
будто не узнавая ее.
— Опять утро, — проговорил хриплым голосом мужчина и упал на подушку.
— Только не это, — промямлил сонный Чон.
— Хм, — усмехнулся Тэхен и развернулся к парню, пододвигаясь к нему ближе и
потираясь лбом о его лоб нежно. — Пора вставать, соня, и совершать кучу всего
интересного.
— Еще пять минут…
— А за ними будет еще десять, да? — Ким не мог не улыбаться, видя такого
разнеженного Чонгука.
— Аха, — выдохнул он, никак не реагируя на присутствие мужчины. Тот
усмехнулся и приподнялся, а затем потрепал Гука по голове, тормоша его и так
растрепанные волосы. Чонгук замычал громче: — Поделай мне массаж головы.
— Если ты сейчас поднимешься, я тебе такой массаж вечером устрою, что тебе и
не снилось.
— Да? — Чон приоткрыл один глаз.
— У тебя минута, — коварно произнес Тэхен и встал с кровати под недовольное
бурчание младшего.
Тэхен вышел из комнаты и пошел на кухню, там поставил чайник, и пошел
будить ребенка. Девочку надо было вести в садик, в который они устроили ее
недавно. После смерти Джису, Чонгук впал в депрессию, и только Тэхен смог
постепенно вытащить его из такого состояния. Но проблема была не только в
Чонгуке. Девочка, понимая, что произошло что-то плохое и маму резко забрали,
также впала в состоянии отчужденности.
Сунан была еще маленькая, чтобы понять, как умерла ее мама, поэтому они
наврали ей, что мама улетела на небеса, но все равно будет присматривать за
ней. Конечно, сначала девочка плакала, истерила, капризничала и все звала
Джису. Постепенно такое состояние поменялось на отчужденность. Она не
улыбалась, замкнулась в себе и продолжала плакать по ночам. Чонгук тогда
проводил с ней много времени, часто ходил с ней гулять, смотрел с ней
мультики, игрался, даже в университет водил, лишь бы не оставлять ее одну.
Тэхен, конечно участвовал в жизни ребенка, но привязанность девочки к папе
была на таком высоком уровне, что Киму до него было очень далеко. Через пару
месяцев все пошло на поправку. Со временем, принимая любовь и заботу от своей новой семьи, она начала забывать потерю и принимать, что мамы больше
нет. Мама больше не придет. Для ребенка это очень страшно — потерять
родителя, особенно самого близкого. Маму не заменит никто и, к сожалению,
папа тоже.
Ким открыл дверь и зашел к Сунан. Девочка крепко спала, обнимая маленького
плюшевого мишку. Тэхен раздвинул шторы и сказал своим обычным баритоном:
— Сунан, детка. — Девочка задвигалась. — Солнышко встает, новый день на
дворе. Давай подымайся, пора в садик.
— Неть, не хосю в сядик, — промычала она и задвигалась. — Хосу спять.
— Я тоже хочу, но так же можно проспать все веселье.
— Ню папа…
— Что папа? После садика мы поедем к Чимину. Тебе же нравится дядя Чимин?
— Дя, — ее голос стал более радостным.
— Но сначала надо сходить в садик.
Девочка неохотно открыла глазки, но потом зазевала и прикрыла веки,
причмокивая губками. Тэхен усмехнулся, глядя, как она борется с собой, чтобы
подняться. Ему самому нужно было собираться на работу, так что некогда еще и
ребенка собирать. Он бы хотел побольше повеселиться к ней, сам ее одеть и
посадить за стол. Но время и так было подсчитано по минутам, а опаздывать он
не смел. И так в последнее время начальство начало косо посматривать на него,
как узнало, что Тэхен обзавелся малышкой. Никто не любит, когда в работу
вмешивается семья. Быть хорошим сотрудником, в каком-то плане это значит
забить на своих родных.
Собирать ребенка в садик взялся Чонгук, который сам-то еле глаза открыл в
такую рань. Но куда денешься от обязанностей родителя? Сейчас все чаще он
сидел дома, ведя домашнее хозяйства: готовил кушать на всю семью, убирался в
доме, закупался в магазине, водил Сунан в садик и забирал ее. Он заменил собой
обязанности мамы, а Тэхен, как настоящий отец, ходил на работу и зарабатывал
деньги. Конечно, сначала они долго обсуждали, как разделить работу, чтобы все
это гармонировало между собой. Тэхен получал много, работал на износ и мог
потянуть семью, если можно было их так назвать. Чонгук не возражал. Он все
прекрасно понимал и соглашался. Чон вообще не хотел попрекать как-то Кима,
идти вопреки его решения, потому что понимал, что Тэхен старше и лучше
знает. Просто характер у парня сложный, так что не всегда все было идеально.
— Сунан, не балуйся, — спокойно сказал Чонгук, когда аккуратно накладывал
еду девочке.
— Опять кася? — спросила малышка и подергала ножками, глядя, что делает ее
папа.
— Нет, овощная запеканка.
— Запиканькя? — Удивленно и так умилительно, отчего у Чона расцвела улыбка на лице.
— Да. Держи. — Он поставил тарелку перед ней и положил рядом ложечку.
— А ты чьто куфаешь?
— То же, что и ты. — Чонгук показал на тарелку, и поставил себе точно такой же
завтрак.
— А папа Тэен? — Сунан развернулась в сторону коридора и высоким звонким
голосом выдала: — Пап?!
— Он уже покушал, — прервал ее Чонгук.
Она неразборчиво забурчала себе под нос и начала ковыряться в еде. Чонгук
тяжело вздохнул, смотря на это зрелище, а потом помахал головой и решил не
обращать внимания. Ребенок есть ребенок, все раньше такими были. Он увидел
Тэхена, который прошел в прихожу. Чон улыбнулся, сказал Сунан, что сейчас
вернется, и подошел к Тэхену.
Тот не успел ничего предпринять и даже развернуться, как Чонгук обнял его со
спины и повис на нем. Ким заохал и захохотал, когда Чонгук поцеловал его в
шею.
— Щекотно же, — смеясь, выдал старший. — А-ха, ну, зайка.
— А ты чего такой серьезный ходишь, а? Даже к нам не зашел на кухню. — Чонгук отлип он него и закусил губу игриво, пританцовывая перед Тэхеном,
который смотрел на него, как на восьмое чудо света. — Берега попутал?
— С каким гопником я живу, Господи. Связала же судьба. — Тэхен покачал
головой и сложил руки на груди.
— Ладно, прости. Я же любя. — Он притянул его к себе и утянул в долгий
поцелуй.
Тэхен усмехнулся ему в губы и ответил, приоткрывая шире рот и сплетаясь
своим языком с языком парня. Тот уже обхватил его талию и сжал на спине так
собственнически, не желая никуда отпускать любимого. Они так мало
проводили времени вместе, заботы затмили все личное время. Но каждый раз,
оставаясь наедине, не упускали шанса поласкать друг друга, наобниматься или
просто даже прижаться друг к другу и наслаждаться этим мгновением.
— Папа! — закричала девочка, отчего они тут же разорвали поцелуй.
— Ладно, я побегу. — Тэхен взял сумку и напоследок чмокнул Чона в губы. — Пока, малышка! — Крикнул он Сунан, а девочка счастливо запищала.
Когда дверь за ним закрылась, Чонгук тяжело вздохнул и щелкнул замком. Он
остался наедине с дочкой. Когда-то давно, до встречи с Тэхеном, он вел
разгульную жизнь. Конечно, в то время на первом месте у него было веселье,
друзья, учеба и, конечно, жизнь без забот. О каких отношениях, а тем более о
семье, не могло идти и речи. Тогда, от его простого ответа «я согласен» Джухен,
оказывается, зависело многое. Жизнь разделилась на до и после. Теперь же, два года спустя, он уже прекрасно знал, что правильно поступил. Правильно, что
хоть и с корыстной целью изначально, воспользовался Кимом, перевернув его
жизнь. Правильно сделал, что обратил на него внимание, заметил именно его,
белую ворону в черной стае. Правильно, что начал сам его добиваться, звонить,
следуя за ним по пятам, хотя ни за кем до этого не бегал. Именно Тэхен, уже
потом, подарил ему новую жизнь, подарил всего себя и отдал без остатка. Он
посвятил свою жизнь Чонгуку, и именно это окончательно влюбило парня.
Влюбило так, что Чон не видит свое будущее без Кима. Не видит без него и
малышки Сунан.
— Он узе ущел? — К парню подбежала дочка, смотря на дверь.
— Ушел, но к вечеру вернется, — выдохнул Чон, а затем опустил свой взгляд на
малышку. — Ладно, пойдем доедим и в садик, а то воспитательница опять будет
ругаться.
— Я не хосю куфать. — Сунан помотала головой и уцепилась ручкой за штанину
Чонгука.
— Отказы не принимаются.
— Неть.
— Ну все. Значит к Чимину не поедем.
— Эх, пофли есть. — Она помотала головой и топнула ножной, а парень
улыбнулся довольно и погладил девочку по голове.