Бэмби

Глава 12. «Таинство»

Естественно, никто никуда не ушёл — девочка кололась, плакала, но продолжала грызть кактус. Новый уровень квеста «Бэмби» предполагал игнорирование с элементами периодических недвусмысленных намёков без тактильных приёмов. Не сказать, чтобы это давалось легко после снятия пробы, но Бастиан держал марку.

Бэмби бесилась в ожидании очередной выходки босса, а когда он ничего не делал, бесилась ещё больше. При каждом разговоре она смотрела исключительно в лицо, один раз даже попыталась поднять тему «того, что случилось в лифте», но Бастиан, сделав круглые глаза, попросил уточнить, что же именно там случилось, и, не получив от неё внятного определения, отправил «правильно формулировать вопросы».

Номер они выпускали в такой же обстановке. Как Бастиан и рассказывал, ночь перед выходом почти все провели в издательстве. Бэмби так замучалась от тысяч поручений, приправленных кнутами и пряниками, что около полуночи просто отключилась перед ноутбуком на диване в приёмной. А утром проснулась на мягкой подушке, укрытая пледом и теперь, всякий раз появляясь в поле её зрения, Бастиан сопровождался долгими молчаливыми взглядами.

В сочельник Хэллоуина, как по заказу, Нью-Йорк с самого утра заволокло туманом, а под вечер он только сгустился, превратив улицы в декорации для фильма ужасов.

— Муна, я нашёл белую бабочку, но её надо завязать. — Раздался в приёмной голос Ронни.

Бастиан отвлёкся от документов.

— И завязывать, конечно, не умеешь, — вздохнула Бэмби. Наверняка при этом сморщила носик, как часто любила делать, когда чем-то недовольна.

— У нас есть кого...

— Ронни! — зашипела Бэмби.

Бастиан усмехнулся, откидываясь на спинку кресла в предвкушении.

— Ну чего ты...

Ручка двери дёрнулась. В кабинет шагнул ассистент фотографа с белой лентой галстука-бабочки в руке. Костюм гангстера для хэллоуиновской вечеринки, был ему великоват, а шляпа совсем не шла.

— Привет, — поздоровался Ронни. — Извини, что отвлекаю, но у нас с Муной проблема.

— Нет у нас никакой проблемы! — Бэмби толкнула его в бок, встав рядом.

«Белокурая Венера...»¹

Бастиан на мгновение забыл обо всём. Белоснежный смокинг с серебристыми лампасами и лацканами, точь-в-точь как у Дитрих в фильме, сидел на точёной фигурке безукоризненно. Голливудская волна на блестящих волосах, нюдовый макияж с акцентом на алые губы — пленяли воображение. Её хотелось целомудренно рассматривать и одновременно развратно раздевать.