Хочу твоим первым 2 || 18+

8

Я отшатываюсь к стене и тут же судорожно хватаюсь за нее, вмиг ослабевшими, дрожащими, и не делающими подчиняться ни одной из даже самых простых команд, руками. Так и замираю, охваченная удушающим, обжигающим все внутренности, жарким, убивающим всё живое вокруг себя, пожаром.

Дышу, дышу, дышу.

А он все смотрит и разглядывает меня. Прожигает своим тяжёлым, пристальным, буквально пригвождающим к месту, глубоким, дерзким, безразлично-нагловатым взглядом. Которым он проходится по мне с головы до ног и медленно, словно сканируя каждый сантиметр, неторопливо ведёт обратно.

Я остаюсь и крепче вжимаюсь в прохладную гладкую стену.

Ноги отказываются держать даже при наличии твердой опоры под ними и вокруг. Кожу на бедрах жжет, словно после многочасового сидения под палящими лучами солнца.

А виной всему то, что происходило сейчас между нами, помимо нашего дикого, лишённого и капли романтики, развязного и по животному безудержного поцелуя.

О боже, его руки были сейчас там, то есть, почти там... Не церемонились и с лёгкостью добрались почти до самых интимных мест.

Он... он... не все себя так никогда прежде. То есть, пытался, конечно, но ни разу не делал этого так нагло, развязно и открыто. Никогда не позволял себе...

А сейчас... Что же сейчас...

— Нахера ты затеяла всё это, если не готова идти дальше? — цедит Егор и, кажется, что спокойствие даётся ему с большим, просто огромным трудом.

Я не знаю, что ему отвечать. Не понимаю толком, действительно, зачем всё это затеяла? Я просто так безумно сильно соскучилась и... и... очень не хотела, чтобы он проводил время с другой...

— Егор, извини, я просто...

Замолкаю и пытаюсь собраться с мыслями, буквально возвращаясь в те времена, когда и пары слов от волнения при нем связать не могла.

Вдруг он снова шагает ко мне и мои рецепторы опять улавливают приятный, головокружительный аромат его лосьена и его гибкого, такого желанного для меня тела.

Я крепче вжимаюсь в стену и окончательно перестаю хоть как-то, пусть даже мало-мальски связно соображать. Но он не трогает больше. Он наклоняется и всего-навсего ведёт носом по моему лицу, обнюхивая и щекоча своим будоражащим, нетерпеливо прерывистым дыханием.