Исцели меня

Глава6

Она

Слышу, как родители о чем-то шепчутся за дверью. Лежу на кровати, подложив под голову свою синюю книжку, и терпеливо жду, когда они прекратят эту мышиную возню и уйдут на работу. После воскресного плена я наконец-то останусь дома одна и не буду видеть их встревоженные лица.
«Это даже смешно, мне двадцать один год, а я сижу под домашним арестом только потому, что не вовремя пришла домой», — возмущаюсь я этим парадоксом.
Пролежав долгое время в одной позе, чувствую, что все мои мышцы сковало тяжестью. Через усилия и тупую боль сажусь на кровать. Обнимая колени руками, все думаю о нем и о нем. В дверь тихонько постучали, и сразу после стука показалась мама. Наверно, папа вытолкал ее на разведку, а мне не по себе осознавать, что со мной обращаются, как с больным ребенком.
— Ты позволишь? — осторожно спросила она.
Я одобрительно кивнула головой. Она обеспокоена и встревожена, в ее лице много печали и бессилия. Она медленно проходит через комнату, профессионально анализируя мое состояние. Я молча наблюдаю за ней, теребя краешек книги. Она садится рядом на край кровати.
— Ты так и не скажешь, что с тобой случилось? Мы с отцом сбиты с толку... — она безысходно разводит руками. — Нам придется проконсультироваться с отцом Александром о твоем поведении.
— Не-е-е-ет, — испуг кольнул меня изнутри.
«Александр — он же черствый, ему неведомо чувство любви», — стучит пульсом в голове.
— Что нет? Валя, — сердится мама, хмурит лоб мелкими морщинками.
— Я влюбилась...
Мама опешила и тут же озадаченно улыбнулась. Ее глаза наполнились сочувствием, потому что она знала, что в моем случае все это значит.
— В пятницу я случайно оказалась в клубе. Мне нужна была девушка, которая хотела прервать беременность, в моих силах было ее остановить. Но, когда я взяла ее за руку, она начала сопротивляться, будто бес в нее вселился. Но я успела передать ей помощь, и меня накрыло раньше времени. Неизвестно, что она сделала бы со мной, если бы не Егор. Он отстоял меня перед этой девушкой и ее парнем и вынес из клуба на руках. Он пережил со мной мою боль и страдания... — мне стало тепло на сердце от воспоминаний о нем и в то же время грустно.
— Он понял, что с тобой было? — тревожится мама.
— Нет, я ему ничего не сказала. Он был со мной рядом, пока я не пришла в себя, а потом мы расстались, — на миг я прикрыла глаза, с досадой вспоминая его теплые грустные глаза при нашем расставании.
— Дочка, это всего лишь мимолетное знакомство, оно ничего не значит, — она нежно берет меня за руки и смотрит глазами, полными заботой, — нельзя же влюбиться в первого встречного.
— Это непростой парень. Я с ним уже виделась на остановке, когда моя машины была в ремонте. Наш разговор длился несколько минут. Он сказал, что видел меня во снах, знает о моем родимом пятне и записной книжке... Впервые я в чужом человеке почувствовала что-то родное...
Я вижу в маминых глазах непонимание, и это разочаровывает меня.
— Мы с папой ждали, что рано или поздно наступит время, когда ты влюбишься. И это время не простое, потому что...
— ...я должна отказаться от любви ради страдающих людей, в этом моя миссия, — заканчиваю фразу я за маму. — Отец Александр сотню раз говорил мне об этом, но на словах все так просто.
От обиды и горечи я заплакала. Я всегда равнодушно смотрела на людей, конечно, сочувствовала их горю, но личных отношений никогда не допускала. А тут все и сразу...
— Мне очень больно говорить тебе об этом, но ты должна пережить эти чувства. Валя, именно ПЕРЕЖИТЬ, как тяжелую болезнь, а потом станет все легко и просто. Помни, кто ты есть, — она ласково обняла меня, как маленького ребенка.
Я старалась унять свои слезы.
— Я понимаю, — хрипло шепчу я, утешая маму, хотя чувствую, как сердце в груди трепещет от боли.
— Все будет хорошо, вместе мы переживем это, — похлопывая по спине, произносит она.
Я надела маску улыбающегося и понимающего ребенка и проводила маму, но как только дверь закрылась за ее спиной, я уже не могла удержать своих слез. Я решила, что в пятницу не поеду на свидание и, возможно, больше никогда его не увижу. Так будет лучше для родителей, для Александра и в последнюю очередь для меня.
Я достала медальон из кармана и прижала к груди. «Я должна почувствовать его близость, для этого нужно испытать боль от работы», — подумала я и, дождавшись, когда родители уйдут из дома, начала собираться на выезд.
Погода была хорошая, внутреннее чутье вело меня по малолюдным местам, что не могло меня не радовать. Мне очень хотелось насладиться уютом его объятий и теплотой его слов, поэтому я смело шла на встречу к людям и не боялась испытать боль.
Сегодня я спасла сироту, которая думала, что весь мир отвернулся от нее, парня, который хотел свести счеты с жизнью из-за долгов, мать, проклявшую свою дочь за внебрачную беременность, скорбящую вдову, потерявшую смысл жизни после смерти мужа. Боль уходила, когда я думала о нем. Я надела на свою цепочку его медальон, а порванную цепь спрятала в бардачок. Когда я сжималась от боли, я брала орла в руку и чувствовала, как эта смелая птица делится со мной своим мужеством. Чем больше я работала, тем сложнее мне становилось отпустить образ Егора и становится больно от утраты того, чего я еще не имела. Жертва — теперь я начинаю понимать значение этого слова, а людские проблемы не меняются и каждодневно проходят через меня. Все пустое и бессмысленное.
Итак, я была близка к той границе, после которой потеряю все силы. В голове роились мысли перейти черту, тогда никаких проблем, никакой боли, только темнота и все. Но в сердце горит искорка надежды, что, может, в годах длинной жизни я встречу его вновь. Я отступила, ругая себя за это мимолетное помутнение здравого рассудка.
Вернувшись вечером домой, я хотела незаметно пройти в свою комнату, но была настолько обессилена и неуклюжа, что уронила вазу с полки. Та с грохотом упала на пол и предательски выдала меня. На грохот, как на сигнал sos, прибежали родители и окружили меня. Я им улыбнулась и опустила глаза, мне было очень стыдно от того, что заставляю их переживать, но отказаться от него я тоже не могу...