Это был рай для желудка! И пицца, и суп. Я просто растаял. Рюноске с Гин, конечно, тоже хорошо готовят, но свежая выпечка - это прекрасно.
Гин на удивление много рассказывала, как у кого в классе дела, что нового, и как в целом. Видимо, она ждет моего возвращения больше всех.
Г: - Ты уже сделал все распечатки?
Ац: - Осталось пару листов по английскому. Не люблю этот предмет.
Рю: - Но его надо знать, чтобы повысить шанс на хорошую работу.
Ац: - А кем вы планируете стать, когда окончите школу?
Г: - Не знаю. Может что-нибудь с бухгалтерией, там хорошо платить должны.
Рю: - Пока только выбираю институты. Возможно, пойду как Гин.
Ац: - Понятно. У вас обоих хорошо готовить получается. Может шеф-повара?
Г: - Не думаю, что это мое, хех.
Рю: - А ты, раз уж на то пошло, кем хочешь стать?
Ац: - Я бы хотел остаться в кафе работать, но понимаю, что это невозможно.
Г: - Может открыть свое?
Ац: - Но я бы хотел с кошками. А это сложно организовать, несколько я знаю.
Рю: - Ветеринар может, раз животные нравятся?
Ац: - Как вариант.
Ак: - В медицину лучше не лезть без особого желания и рвения.
Мы все вопросительно посмотрели на отца. Никто не ждал, что он захочет вставить слово в детский разговор. Хотя, это логично, учитывая, что он сидит с нами. Да и для аптекаря тема медицины крайне близка.
Домой добрались без происшествий. Но блин, мне теперь в ночи надо доделать этот чертов английский. Не хочу... Я думал, сделаю все после работы, но забылся при виде еды.
- Чего не спишь? Выключай лампу и пойдем.
- Английский. Завтра сдавать.
- Балда ты...
- Сам такой.
- Я спать. Чтоб вел себя тише мыши.
- Ладно...
Рюноске улёгся к себе. После скрежета матраса резко стало тихо. Будто я попал в небольшой уютный мирок. Такое бывало и раньше, когда я засиживался до поздно с рисунком и музыкой, а потом обнаруживал, что уже глубокая ночь. За окном светят только уличные фонари, да лампы на лестничных площадках соседних домов. За стенами сопят соседи, мама в комнате за дверью. Мама... Я никак не могу оставить мысли о ней. Зачем те грабители пришли именно в наш дом? Почему убили ее? За что??? Почему я не был рядом с ней в этот момент и не ушел с ней...
Я не сдержался. Опять. Капля за каплей покатились по щекам. Я знаю... Знаю, что мальчики не плачут. Знаю, что это было более месяца назад. Но мама... Она единственная, кто была со мной рядом всегда. Даже папа от меня ушел, друзей нет. Даже когда она злилась и ненавидела меня. Даже когда говорила бабушке, что хочет уехать и оставить меня один на один с квартирой... Ушла, да? Теперь тебе легче, мамочка?
Слезы начали капать на стол, затем я просто облокотился на спинку стула, и слезы начали попадать на мою одежду. Рюноске просил быть тихим, а я сейчас буду носом хлюпать... И в правду балда.
- На столько сложно решить что ли? - раздался тихий полусонный голос. Черт, я его все же потревожил.
- Д-да нет... - Бля, я говорю в нос. Ещё и дрожащим голосом. Боже, просто промолчи и продрожи спать дальше...
Скрип матраса. Ступеньки. Старые половицы. Рюноске подошёл ко мне сзади и посмотрел из-за плеча на задания.
- Дурень... - сухо констатировал факт Рюноске, тяжело вздыхая. И что дальше?
- Знаю.
- И как теперь исправлять это? Учитель увидит твои слезы на бумаге, будет неловко... Агх, какая мне к черту разница, что у тебя там. Спать только мешаешь.
Я не стал поднимать голову или отвечать. Сопли и слезы свисали с лица. Не хочу, чтобы он видел это. Отойди. Уйди в другую комнату. Прошу.
- Иди умойся тихо и приходи, горе луковое.
Я молча вышел из комнаты в ванну. Мда... Лицо все красное и мокрое. Молодец, Ацуши. Ноешь на пустом месте. Так ещё и перед тем, к кому чувства не успели остыть. Провалиться бы под землю...
Зайдя в комнату, я увидел, как Рюноске сидит за столом и что-то помечает на бумаге. Может, он решил мне помочь?
- Н-не надо делать. Я сам сделаю...
- Я не на столько добрый, чтобы за тебя ещё и домашку делать. За кого ты меня держишь?
- ... За старшего брата?
- Проехали. Садись, объяснять правила буду.
Было трудно. Его голос казался таким тихим и спокойным, а зевота, появлявшаяся между делом, переходила от человека к человеку, клоня в сон. В итоге я кое-как все решил, но все же... Это благодаря Рюноске только. Я бы сидел тут куда дольше.
- С-спасибо.
- Угу.
Мы легли в кровать. Хоть тело и устало, а глаза и вовсе закрывались, я всё-таки осмелился поговорить с ним...
- Рюноске... Спишь?
- Чего тебе?
- Если что, я... Плакал не из-за английского.
- Понятно.
- ... Я серьезно. Я все ещё скучаю по своей матери. Но обещаю скоро перестать по ней тосковать.
- Это правильное решение.
Дальше последовали только тихие скрипы и пошатывается. Рюноске сменил положение. Видимо, он, как и я, все ещё скучает по своей маме. Интересно, она тоже ушла из жизни или просто развелась с аптекарем?
