Тогда
Когда Киса полез к нему в первый раз, Хэнк сначала даже не понял, что происходит. Это был обычный угашенный Киса, ничего особенного: он много пиздел (как выяснилось позже — чересчур много), пытался зажимать девок и в целом чувствовал себя великолепно. Хэнк тоже неплохо проводил время, но старался не нажраться слишком быстро.
А потом пьяный Киса навалился на него в толчке. Хэнк осторожно прижал его к стенке, чтоб не потерял равновесие.
— Тебе хуево? — приходилось орать, перебивая музыку. — Два пальца в рот, может?
Киса улыбнулся. Он не выглядел так, словно ему нехорошо. Кажется, ему наоборот было охуенно.
— А че, хочешь мне волосы подержать?
Конечно, на взгляд его папы, волосы были длинноваты, но все же не настолько. Поэтому Хэнк просто пожал плечами.
А потом Киса его засосал. Нормально так засосал, как, наверное, мог бы засосать Риту, если бы она позволила.
По логике нужно было его оттолкнуть и хорошенько умыть в раковине, чтобы протрезвел и не исполнял пидорской хуйни. Они бы все забыли, он бы не стал пиздеть пацанам. Но Хэнк просто стоял, позволяя себя целовать и прижиматься всем телом. В отличии от Риты, кстати. Со стороны это, наверное, было похоже на то, что у них тут все по взаимному желанию.
Мысли о том, что их могут застать, слишком поздно появились в голове. Хэнк попытался отстраниться, но Киса схватил его за шею и только сильнее прижал к себе.
А через пару мгновений он обнаружил себя отвечающим на поцелуй и держащим Кису за задницу. Какой-то малоизвестный ему певец просил сделать больно на фоне, а Киса сильно кусал губы, что до этого никто из его очень малочисленных девушек не делал.
Музыка стихла так же резко, как появились голоса людей, идущих поссать.
Киса среагировал быстрее и оттолкнул его к другой стене, так сильно, что он даже слегка ударился о край раковины.
— Че, пацаны, все норм?
Он посмотрел на Кису, который смотрел куда-то в сторону. У него были красные искусанные губы, но, наверное, все были слишком пьяные, чтобы это заметить.
— Он блевал просто, — зачем-то сказал Хэнк. — На улицу выйди, продышись, бро.
— Надеюсь, не мимо толчка, — поржал Толстый и захлопнул за собой кабинку.
