Неподвижно фигуристы просидели до тех пор, пока Арсению не надо было выходить на лёд. Он лишь бросил озлобленный взгляд в сторону Матвиенко и успокаивающе кивнул Антону. Сам Сережа раза три падал за время короткой программы, вдобавок и Антону подсолил.
— Ты ноги чего вперёд себя выпячиваешь? Тебя кто так кататься учил? — бранился Стас. — Где плавность в движениях, ты что, дрова из леса тащишь? Движения рук должны быть нерезкими – ты словно паришь, а не, мать твою, камнями кидаешься в голубей!
Встав перед тренером и крепко держа его за руки, Попов приготовился слушать.
— Чего это с ним? — Серёжа присел рядом с Антоном, сбрасывая арсовы вещи на пол. — Поссорились?
— Да нет, — Антон растеряно пожал плечами. — После той тренировки он сам не свой. Просто волнуется, наверное...
Движения рук и ног – всё выглядело так легко и понятно любому зрителю, а музыка лишь дополняла образ Попова. Фигурист безмятежно передвигался по льду, чувствуя каждую ноту мелодии, артистично взмахивал руками и выкладывал... хотелось бы сказать, всего себя, но это не так. Элементы были настолько разнообразны и сложны, что каждый раз, когда Попов выполнял очередной прыжок, дыхание Антона замирало. Шастун так переживал, что один резкий, неверный толчок ногой, и парень тут же повалится на лёд, но нет. Все на первый взгляд выглядело гладко. Особенно если смотреть глазами непрофессионала.
Шеминов следил за прокатом, прикусив губу. Какой-то малейшей детали все же не хватало тренеру для полноценной, чисто прокатанной программы: здесь не докрутит, там оступится, не в такт музыки взмахнет рукой... А баллы всё утекают безвозвратно. Стас никогда не мог предугадать оценки судей, даже зная наизусть способности ученика. Но здесь все было очевидно – на первое место не тянет.
Вращаясь под финальные аккорды, Арсений замер в позе и внимательно посмотрел на судей, часто дыша.
Кланяясь публике, он знал, что способен на большее. Чтобы сделать чистый аксель, ему вовсе не понадобятся недели тренировок – он и так всё умеет. Арсений просто хочет любоваться золотой медалью лишь тогда, когда та висит на шее Антона. Там её место, там она смотрится намного лучше.
— Вращения слабые, прыжки хилые, что с тобой сегодня? — Шеминов приобнял фигуриста за плечи. Позади стоял Антон, склонив голову. Складывалось такое ощущение, будто золотую птицу упустил он, а не Попов.
